Осиновая корона - Юлия Пушкарева

– Вам отлично известно, что грабители вели бы себя по-другому, миледи. Они окружили бы вас, потребовали денег и золота – и потом отпустили с миром. Зачем им рисковать, нападая на знатных лордов? За такое в Академии их ждала бы виселица. И к тому же, – женщина печально усмехнулась, – я не встречала ни одного ти’аргского разбойника, который бы так замечательно владел мечом, – (Эвиарт издал бессвязное басовитое восклицание – наверное, подтвердил). – Обычно в такие банды уходят крестьяне, мастеровые… Ну, может, фермерские сынки, возмечтавшие о привольной жизни. Нет, леди Тоури. Боюсь, это были наёмники, и пришли они именно за вами. – (Серые глаза со странным выражением вернулись к Уне. Та потупилась: женщина разглядывала её, как какую-нибудь диковинку из Минши на ярмарке. Или как памятную вещь, которая давным-давно затерялась в старом хламе, а теперь вот нашлась. Надо же, до чего глупое и подходящее сравнение… Уна подняла голову и всё-таки встретила серебристый взгляд. Женщина как бы случайно коснулась зеркала и задумчиво кивнула своим мыслям – зеркальным мыслям, наверняка звеневшим от магии). – За каждым из вас.

Мать поджала пухлые губы и достала платок, чтобы стереть с лица грязь, пот… Да – и копоть. Где обгорелые останки того человека? Уна вздрогнула, впервые чётко представив, что сотворила с ним. Своими руками подожгла заживо.

Проклятье.

– Не понимаю, с чего Вы это взяли, милочка. – (Леди Мора уже облачилась в свою привычную роль. У Уны вырвался вздох: милочка – так пренебрежительно мама позволяла себе обращаться лишь к слугам… Этого явно не заслуживает та, кто спасла им жизни. Даже если она из народа Долины – из «нелюдей», с рождения отмеченных клеймом магии). – Мы ни для кого не представляли угрозы. У лорда Гордигера была безупречная репутация, он не имел отношения к интригам в Академии или Ледяном Чертоге… Как и мы, – мать холодно улыбнулась. – Мы ведь всего-навсего женщины. И, кстати, откуда Вам известно наше имя?

– О миледи, королева Хелт, развязавшая Великую войну, тоже была «всего-навсего женщиной»! – певуче воскликнула колдунья – то ли всерьёз, то ли с долей насмешки. – А что до имени – ваш герб хорошо запоминается… Позвольте, я помогу. – (Женщина танцующей походкой подошла к Эвиарту и Савии и потуже затянула узел на повязке. Оруженосец смотрел на неё с благоговейным ужасом; Савия с теми же чувствами пялилась на волосы незнакомки). – Лорды Тоури, владетели Кинбралана, небезызвестны в наших краях. Да и вообще – мне нравятся осины. – (Новый гортанный смешок). – Люблю ездить по северному Ти’аргу. Здесь так много деревьев – в нашей лысоватой Долине о таких чащах и мечтать не приходится.

Уна провела рукой по щеке. На пальцах, вдобавок к копоти и поту, остались капельки крови; чьей? .. Должно быть, брызги от дяди или Эвиарта долетели до неё. Уна смотрела, как Отражение – невысокая, в своём балахоне похожая на ласку или кошку, – бесшумно встаёт с плаща Эвиарта, тихо посоветовав Савии нарвать подорожника и почаще менять повязку.

Уна была уверена, что дело вовсе не в их гербе и не в осинах. Чутьё Дара кричало ей нечто совершенно несуразное. Что-то о том, как подозрительно заинтересовало (или напугало? ) Отражений её собственное лицо. Дяде Горо померещилось, что зеркальные мать с сыном следят за ними… Померещилось ли?

Голова у неё шла кругом – и в прямом, и в переносном смысле. Уне хотелось, чтобы мать снова обняла её или хотя бы подошла ближе; однако она с враждебным прищуром наблюдала за колдуньей.

– Как Вас зовут? – спросила вдруг мать, пока женщина вытаскивала пробку из фляжки, склонившись над уже согревшейся служанкой. Девочка жадно приникла к питью – хотя во фляжке едва ли была просто вода. – И как Вы очутились в этих местах? Тракт здесь довольно пустынен. Вы появились почти сразу после нападения, дорогуша – Вы и Ваш… отпрыск. И так уместно выручили нас. И знаете, что мы Тоури. Слишком много совпадений, по-моему.

Уна бросила на мать укоризненный взгляд, но он улетел в пустоту.

– Слишком много, – с готовностью признала женщина. Она выпрямилась, улыбаясь краешками губ. – Но вся жизнь и состоит из совпадений, миледи. Счастливых либо наоборот. Мне кажется, наша встреча всё же относится к первым. Вы не согласны со мной?

– Вы не назвали имя. – (Уна не без удивления услышала собственный голос – её решительная часть внезапно соизволила заявить о себе). – И не сказали, зачем приехали в Ти’арг. Отр… Жители Долины давно не появлялись в наместничестве. Мы благодарны Вам, но несколько… обескуражены встречей.

– Вы обескуражены, похоже, не только встречей, молодая леди, –заметила женщина. Она красноречиво взглянула на руки Уны; в тишине было слышно, как гневно выдохнула мать. – Непростительно скрывать столь богатый Дар, не позволяя ему развиваться. Вы ведь не топчете цветы в своём саду и не разбрасываете камни из шахт агхов? .. Можно спросить – сколько же лет Вам это удавалось?

– Нет, нельзя! – отрубила мать. Уна вздрогнула. Эвиарт и Савия, как по команде, сосредоточенно любовались звёздами. – Мы обсудим это позже. Мы – это я и моя дочь. Это наши семейные дела, и они Вас… как Вас там? – совершенно не касаются.

– Как Вам будет угодно, миледи, – неожиданно легко согласилась колдунья. – Меня зовут Индрис. Своего сына я вам уже представила. Я зеркальщица и мастер витражей из Долины – если Вам это о чём-нибудь говорит. Старший, наш вождь, попросил меня и Гэрхо…

– Необязательно посвящать нас в порядки вашего… жилища, – процедила мать. Уна давно не слышала такого презрения в её голосе; ей вдруг стало холодно – наверняка не только от ночного ветра, шуршащего листьями осин и высокой травой. Почему мама даже сейчас, над телом дяди Горо, чудом (самым настоящим) спасшись от гибели, не может отказаться от своей ненависти к магии? И сможет ли отказаться когда-нибудь – ради неё? Давняя боль всколыхнулась в Уне, точно вода в озере Кирло. В день их обручения Риарт бросал туда плоские камешки – показывал, как плавно расходятся круги… Ты столько лет смотрела на меня – и не видела, кто я. Как ты могла не видеть? Ты, что носила и рожала меня? Уна отвернулась. В такой обиде нет смысла. В любой, пожалуй, нет; а в такой и подавно. – И мне неинтересно, кто и о чём попросил вас. Моя дочь, леди Уна, задала Вам вопрос. Отвечайте коротко и по существу.