Жизнь на Repeat. За тобой - Эли Фрей

После я сходил в кабинет айтишников распечатать заявление на смену физры – поменял баскетбол на настольный теннис. Я стоял у принтера и ждал, когда он выплюнет мои заявление и анкету, и тут в кабинет вошли Артем и Кристи. Стоя в очередь на печать, они обсуждали дичайшую глупость: спорили, что означают узоры на колечках, которые Кристи купила на ярмарке на Новослободской. Меня они не заметили.

– Да не, точно кошаки. Вот уши! – доказывал Артем.

– Сам ты кошак! Это листья и цветочки.

Артем взял Кристину за руку (что-то в груди больно кольнуло) и рассмотрел кольца ближе.

– Вот морда. А вон хвост. А этот будто яйца лижет.

Кристина пихнула Артема.

– Дурак!

Артем в шутку пихнул Кристину в ответ.

– Что ж так долго-то? – протянул Артем, когда тема с кольцами была исчерпана. Но Кристи, по-моему, радовалась, что очередь движется медленно.

– На «(М)ученика» не хочешь сходить?

– Куда?

– В «Гоголь-центр», спектакль Серебренникова. Я тебе про фильм говорила, ты так и не посмотрел?

– Не-а, пока времени не было.

– Так что, не хочешь пойти?

Артем пожал плечами, но я знал, что он не хочет, просто не любит отказывать сразу.

– А что по чем?

– Мне бесплатно отдали.

– Ого! А сколько билетов?

– Два.

– Не, я пас, я только с Максом.

Издалека я почувствовал, как от Кристи по воздуху, словно круги по воде, пошло раздражение, и злорадно улыбнулся.

– Жаль, у меня только два… А он разве понимает? – Она дернула плечиком.

– Не скажу. Но я тоже, если честно, так себе ценитель. Ты вон Женьку возьми.

Кристи вздохнула.

– Ага, предложу ей.

Подошла их очередь. Я решил, что дальше ничего интересного не услышу, и осторожно направился к выходу. По дороге до аудитории я размышлял, насколько плохо поступил – спрятался и подслушивал. Как будто не доверял Артему и проверял его. Вообще, конечно, это нехорошо, но так было нужно – какая же хитрая стерва эта Кристи! За такой и следить не стыдно. Моргнуть не успеешь, как уведет парня. Артем тоже хорош – нет бы сразу отказать, так ведь неудобно ему! Вот он и пудрит всем мозги, эти его знаки и ответы, интерес к дурацким колечкам – на самом деле элементарная вежливость, боязнь расстроить девушку. А девушки ведь каждый обращенный на них взгляд воспринимают так остро… Блин, откуда я это знал? Такие, как Кристи, могут увидеть в этом романтический интерес… Но я-то знал, что это не так. Если я так уверен, то почему загрузился? Зачем подслушивал? Все же засомневался в Артеме?

Как-то на автомате я зашел в аудиторию, подошел к Вадиму и спросил:

– У тебя свободно?

Он улыбнулся мне, кивнул и убрал рюкзак с соседнего сиденья.

Глава 4

Серафима

Резко пахло химией: сестра сидела на кровати за педикюром. На пальцах – желтые разделители-смайлики. Ногти уже были покрыты ярко-розовым лаком. В ожидании, пока лак высохнет, Ника выщипывала волоски с больших пальцев ног.

– Эй! А стучаться не учили? Вдруг я тут письку брею? – возмутилась она, оторвавшись от своего занятия.

– Ты бреешь письки в ванной, – парировала я и скривилась: – И не смываешь! Вся ванна потом в твоей волосне. Повторяю вопрос: ты что, встречаешься с Вадимом?

– Ну и? – Ника нахально смотрела на меня, ничуть не смущаясь.

– Ты… Даже не отрицаешь? – задохнулась я.

И тут я поняла, что она тщательно готовилась к этому разговору, проработала все – взгляд, улыбку, голос, слова. Она ждала моей атаки.

– Почему я должна отрицать?

– Ты не можешь с ним встречаться!

– Почему? – спросила Ника с той же гримасой, с которой папа обычно пытается упихать в литровую банку ведро огурцов.

– Он… Он…

Хотелось крикнуть «Мой! », но я вовремя прикусила язык. Он ведь не был моим.

– Тебе всего четырнадцать! – нашлась я.

– И что?

– Ему семнадцать, вы не можете встречаться.

– Почему? – Сестра напустила на лицо драматическую наивность и картинно захлопала глазами.

– Потому что он слишком взрослый.

Ника хмыкнула. Мои аргументы не производили на нее никакого впечатления. Но она просто не могла с ним встречаться! Я забрала его себе! Ему нравлюсь я, и никто другой! Или… мне удобно так думать? Я подсознательно хочу быть единоличной владелицей сердца Вадима… или я все же беспокоюсь о Нике? Конечно, о Нике! Ей мало лет, она не может быть с Вадимом!

Ника убрала пинцет и тихонько постучала указательным пальцем по ноготкам на ноге.

– Три года – такая большая разница?

– Сорок и сорок три – никакой разницы, четырнадцать и семнадцать – огромная, – отрезала я.

– Да ты просто ревнуешь!

Убедившись, что лак высох, сестра убрала разделитель, спустила ноги и пошевелила пальцами. Гордо улыбнулась – то ли от того, что была довольна педикюром, то ли от ощущения своей победы надо мной.

– Я? С чего мне ревновать, мы с ним не встречаемся! – вспыхнула я.

– Вот именно! Ты его динамила и динамила, а я взяла и подобрала. – Ника прищурила глаза. – Он же тебе не нужен?

– Он мне не нравится. – Я залилась краской. – Но речь не обо мне, а о тебе. Ты еще маленькая.

– Ты поэтому так бесишься? А может, все-таки ревнуешь? – в тоне Ники сквозила ехидца.

– Я не ревную. Ты просто не можешь с ним встречаться. Я скажу маме. Мам! Мам!

Я нашла маму на кухне за ноутбуком. Мысленно я уже торжествовала – вот сейчас огорошу ее, и Нике достанется по первое число…

– Мам, ты знаешь, что Ника встречается с Вадимом? – спросила я, предугадывая ответ и набирая в грудь воздуха, чтобы сказать: «Да, да, с моим Вадимом! »

– Знаю, – спокойно сказала та, не отрываясь от экрана.

Я оцепенела.