Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра - Патрик Ротфусс

– Но ведь дорога-то одна и та же! Все равно она ведет в одно и то же место, – заметил кто-то.

– Это правда.

– И куда же ведет дорога?

– К смерти. Все жизни кончаются смертью, кроме одной. Ибо такова природа вещей.

– Так какая разница, на которой ты стороне?

Вопросы эти задавал Рэнген. Он был высок – один из немногих людей, что были выше черноглазого Тейлу. Однако Рэнген был потрясен всем, что видел и слышал за эти несколько часов.

– Что ждет на нашей стороне дороги?

– Страдание, – ответил Тейлу голосом жестким и холодным, как камень. – И наказание.

– А на твоей стороне?

– Пока что – страдание, – отвечал Тейлу тем же голосом. – И наказание за все, что вы совершили. Этого избежать не удастся. Но здесь есть еще и я, это мой путь.

– И как же мне перейти?

– Сокрушись, раскайся и перейди на мою сторону.

И шагнул Рэнген через черту и встал рядом с Богом своим. Тогда наклонился Тейлу, и поднял он молот, что выронил кузнец. Но не вернул он молот, а ударил им Рэнгена, точно бичом. Раз. Другой. Третий. И от третьего удара рухнул Рэнген на колени, рыдая и плача от боли. Но после третьего удара отложил Тейлу молот, опустился на колени и заглянул Рэнгену в лицо.

– Ты перешел первым, – сказал он тихо, так, что слышал его только кузнец. – Это было отважное деяние, и совершить его было нелегко. Я горжусь тобою. Отныне ты не Рэнген, но Верет, кузнец, кующий путь.

И обнял его Тейлу обеими руками, и прикосновение его избавило Рэнгена, ставшего ныне Веретом, почти от всей боли, которую тот испытывал. Однако же не от всей, ибо правду сказал Тейлу: наказание неизбежно.

Один за другим переходили они, одного за другим разил их молотом Тейлу. Однако после того, как каждый из них падал, Тейлу опускался на колени, говорил с ними, давал им новые имена и отчасти исцелял от боли.

Многие из людей носили в себе демонов, и демоны убегали с воплями, когда молот касался их. С этими людьми Тейлу говорил дольше, однако и их он под конец обнимал, и все они исполнялись благодарности. Иные плясали от радости, что избавились от ужасных тварей, которые жили внутри них.

И вот под конец по ту сторону черты осталось лишь семеро. Трижды спросил их Тейлу, не хотят ли они перейти, и трижды отказались они. После третьего раза перепрыгнул Тейлу черту и поверг каждого из них наземь могучим ударом.

Однако не все это были люди. Когда Тейлу ударил четвертого, запахло каленым железом и горящей кожей. Ибо четвертый был вовсе не человек, но демон, облаченный в человеческую кожу. Когда это обнаружилось, схватил Тейлу демона и задавил его руками, прокляв его имя и отправив во тьму кромешную, которая и есть дом ему подобных.

Оставшиеся трое позволили себя повергнуть. Демонов среди них больше не оказалось, хотя из тел иных из упавших также бежали демоны. Покончив с этим, Тейлу не стал говорить с теми шестерыми, что не стали переходить черту, и не преклонил он колен, дабы обнять их и уврачевать их раны.

На следующий день отправился Тейлу довершать то, что начал. Из города в город переходил он и в каждой деревушке, которую встречал, предлагал тот же выбор, что и прежде. И каждый раз выходило так же: одни переходили, другие оставались, иные оказывались вовсе не людьми, а демонами, и демонов он изничтожал.

Был, однако, один демон, который ускользал от Тейлу. Энканис, чье лицо было в тени. Энканис, чей голос ножом резал души людские.

И где бы ни останавливался Тейлу, предлагая людям выбрать путь, оказывалось, что Энканис только что побывал там до него, изводя посевы и отравляя колодцы. Энканис подзуживал людей убивать друг друга и воровал ночами детей из люлек.

Миновало семь лет, и ноги Тейлу обошли весь свет. Изгнал он демонов, что изводили нас. Всех, кроме одного. Ибо Энканис остался на свободе и творил зло за тысячу демонов, уничтожая и оскверняя все и повсюду, куда б ни явился.

И вот Тейлу преследовал, а Энканис спасался бегством. И вскоре Тейлу отделяло от демона всего семь дней пути, потом два дня, потом полдня. И вот уже оказался Тейлу так близко, что ощущал холод, оставленный после себя Энканисом, и различал места, где демон ступал ногами и касался руками, ибо следы демона были отмечены холодным черным инеем.

Энканис, зная, что его преследуют, явился в большой торговый город. Призвал владыка демонов свою силу, и город обратился в развалины. Сделал он это в надежде, что Тейлу задержится и ему вновь удастся ускользнуть, однако Бог Грядущий задержался лишь затем, чтобы назначить священников, которые заботились бы о народе разоренного города.

Шесть дней спасался Энканис бегством, шесть больших городов разрушил он. Однако на седьмой день Тейлу подошел вплотную прежде, нежели Энканис успел пустить в ход свою силу, и седьмой город был спасен. Вот почему семь – число счастливое, и вот почему день чаэн – праздничный.

Энканис оказался загнан в угол, и все его помыслы были лишь о том, как бы спастись. Однако на восьмой день Тейлу не останавливался ни для сна, ни для еды. Так и вышло, что к концу поверженья Тейлу догнал Энканиса. Ринулся он на демона и поразил его своим кузнечным молотом. Энканис рухнул, как камень, однако же молот Тейлу разбился и остался лежать в дорожной пыли.

Тейлу нес обмякшее тело демона всю долгую ночь напролет и на утро девятого дня пришел в город Атур. Увидели люди Тейлу, несущего бесчувственное тело демона, и подумали, будто Энканис мертв. Однако Тейлу знал, что это не так-то просто. Не убьешь демона ни обычным клинком, ни ударом. И нет тюрьмы и решеток достаточно прочных, чтобы удержать его.

Потому принес Тейлу Энканиса в кузницу. Потребовал он железа, и принесли люди все железо, какое у них было. И не останавливался он ни передохнуть, ни перекусить – весь девятый день трудился Тейлу. Десять человек качали ему меха, и выковал Тейлу огромное железное колесо.

Все ночь трудился он, и, когда упали на Тейлу первые лучи десятого утра, нанес он последний удар по колесу, и закончено было оно. Все целиком из черного железа, выше человеческого роста было то колесо. Шесть спиц было в колесе, каждая толщиной в рукоять молота, и обод у него был в пядь шириною. Весом в сорок мужчин было оно и холодно на ощупь. Звук имени его был ужасен, никто не способен произнести его.

Собрал Тейлу людей, что стояли и смотрели вокруг, и избрал священника из их числа. Потом повелел он им вырыть в центре города большую яму, пятнадцать футов в ширину и двадцать футов в глубину.

С восходом солнца положил Тейлу тело демона на колесо. Ощутив первое прикосновение железа, заворочался Энканис во сне. Однако Тейлу крепко-накрепко приковал его к колесу, сковал звенья цепи в единое целое, крепче любого замка запер их.

Тогда отступил Тейлу назад, и все увидели, как Энканис заворочался вновь, будто неприятные сны тревожили его. А потом содрогнулся он и очнулся полностью. Натянул Энканис цепи, дугой выгнулось тело его, пока пытался он вырваться. Но там, где железо касалось его тела, ножам, и иглам, и гвоздям подобно было оно, жгучему прикосновению льда подобно было оно, укусу сотни злых пчел подобно было оно. Заметался Энканис на колесе и завыл, ибо железо жгло, и кусало, и леденило его.

Для Тейлу же вой тот подобен был сладчайшей музыке. Лег он на землю подле колеса и уснул крепким сном, ибо очень устал.

Когда пробудился Тейлу, наступил вечер десятого дня. Энканис по-прежнему был прикован к колесу, но уже не выл и не метался, подобно пойманному зверю. Наклонился Тейлу, и с немалым трудом поднял колесо за край, и прислонил к дереву, что росло поблизости. Как только приблизился он, принялся Энканис бранить и проклинать его на языках неведомых, царапаться и кусаться.

– Сам ты навлек на себя все это, – сказал Тейлу.

В ту ночь устроили большой праздник. Отправил Тейлу людей срубить дюжину хвойных деревьев и сложить из них большой костер на дне глубокой ямы, которую они вырыли.