Стихотворения - Николай Некрасов

И все-таки, когда 27 декабря 1877 года Некрасов скончался после долгой и мучительной болезни, огромная толпа, собравшаяся на его похороны (молодые люди несли на руках гроб от Литейного проспекта до петербургского Новодевичьего кладбища) и выражавшая непритворную скорбь, оплакивала не редактора, издателя и богача, прожившего яркую и противоречивую жизнь. Она скорбела о Некрасове-поэте, таком, каким он стал также с помощью Белинского, открывшего ему глаза на то, что было подлинно поэтического в его жизни – всего того, что когда-то не было поэзией. Оказалось, что поистине всенародной любви к нему не могли помешать никакие его «проступки» и «противоречия». Когда выступавший над открытой могилой поэта Достоевский сравнил его с Пушкиным, из толпы послышались недовольные возгласы: «Он был выше! » И огромное большинство читателей так искренне думали.

Популярность Некрасова при жизни была поистине огромна. Уже первый «настоящий» сборник 1856 года, выпущенный через десять лет после того, как фактически заново начался его поэтический путь (стихотворениями 1844–1846 годов «Родина» и «В дороге», вызвавшими восторг Белинского, словами «вы поэт и поэт истинный» выдавшего молодому литератору пропуск в мир большой литературы) был раскуплен за три недели – успех, как подчеркивали современники, неслыханный со времен Пушкина. Тогда Некрасов в одночасье превратился не просто в лучшего современного поэта, но поэта «единственного». И последующие издания его произведений пользовались неизменным успехом. За его творчеством напряженно следили, выхода новых стихотворений напряженно ожидали и читали жадно. Публика покупала портреты поэта и узнавала на улице, заучивала его стихи наизусть, говорила и даже думала его стихами. В 50–70-е годы для прогрессивного человека с прогрессивными убеждениями не любить Некрасова было невозможно. В чем причина этой любви и сохранила ли его поэзия свою притягательность для современного читателя?

Критики и читатели, враждебные самому «направлению» (модное слово той эпохи), самому духу некрасовской поэзии, связывали ее популярность с готовностью автора угождать «вкусам» толпы: иначе говоря, посвящать свои стихотворения злободневным вопросам и проблемам, волновавшим читателей. И действительно, Некрасов – поэт актуальный, задевавший современного читателя, отразивший в своем творчестве все то, что волновало мыслящего русского человека. Перед Россией во второй половине 19-го века стояло много проблем – сначала крепостное право, не исчезнувшая с его отменой проблема социального неравенства – бедность и бесправие огромной части населения страны, прежде всего крестьянства, кормящего государство и не получающего за это достойной компенсации, отторгнутого от образования, просвещения. Прогрессивные умы волновал «женский вопрос»: все они были озабоченны тем, что женщина в современном обществе была отстранена от общественной, политической жизни, науки и культуры. Актуальны были и проблемы господствующей, но устаревшей патриархальной морали, отсутствия свободы печати, невозможность какого-либо участия общества (в том числе передовых, образованных его слоев) в определении судеб государства, остававшегося в руках все более и более деградирующего сословия дворян-землевладельцев и выражавшей их интересы самодержавно правящей династии.

Все эти вопросы кажутся слишком приземленными для поэзии, которой, как представляется (и представлялось тогда), свойственно воспарять в область красоты и духа, не копаться в житейском мусоре, на растравлять раны, а отвлекать от них, приглашая читателя удалиться от грешной земли в область «возвышенного» и прекрасного. Так и пытались делать в это время другие поэты – Ф. И. Тютчев, А. А. Майков, А. А. Фет, Я. П. Полонский, писавшие о любви, природе, красоте, загадках мироздания. И оторвавшись от земли, «оторвались» надолго от читателя, от публики, для которой как раз земное заслонило в то время все небесное. Некрасов имел смелость и склонность спустить поэзию на землю, заинтересовать ее проблемами «толпы». Он провозгласил право и долг поэта входить в тюрьмы и больницы, «к месту казни», глядеть в бездны насилия и зла, царящих в современном мире. И пришел поэт в этот мир земных страданий не как хладнокровный наблюдатель, но с любящим и страдающим сердцем, способностью ненавидеть жестокость и несправедливость и жалеть их жертв. Жалеть тех, чья жизнь искалечена, погибла.

Этими чувствами порождена столь узнаваемая галерея некрасовских персонажей. Ставшая от голода и гордости проституткой женщина, которую презирает общество, вызывает бесконечное сострадание у поэта («Еду ли ночью по улице темной…»). Крестьяне, пришедшие просить власть о каком-то своем горе и не допущенные даже на порог, потому что дурно одеты («Размышления у парадного подъезда»). Вынесшие страшные испытания строители железной дороги, не получившие даже законно полагающегося заработка («Железная дорога»). Молодые парни, отрываемые от семьи рекрутчиной и отправляющиеся на 25-летнюю военную службу, в ад на земле, юноши, по которым родные плачут как по покойнике («Проводы», «Балет»). Крестьянская девушка, воспитанная вместе с господской дочкой и выброшенная как надоевшая игрушка новым хозяином («В дороге»). Крестьянские дети, вынужденные трудиться, как взрослые, с самого раннего детства нести тяготы крестьянской жизни (современный читатель часто воспринимает фрагмент о маленьком мужичке из стихотворения «Крестьянские дети» как юмористический, в то время как он был написан, чтобы показать трудность жизни крестьянского ребенка).

Свою позицию, свой призыв поэт может выражать прямо («Вороти их! в тебе их спасение! .. », «Благослови же работу народную / И научись мужика уважать…», «Что ты, подлец, меня гнетущий, / Сам лижешь руки подлецу…»), а может косвенно, через сложную, мастерски построенную систему художественных средств. Один из самых его излюбленных видов текста – сценка, где автор выступает только как созерцатель, наблюдатель, случайно на нее наткнувшийся. Так в стихотворении «Вор» из цикла «На улице», проезжая по улице в экипаже, автор видит сцену поимки вора, укравшего калач и уже успевшего от него откусить. Само описание происшествия и его участников говорит лучше всяких нравоучений. Владелец лавки назван «торгашом», он поднимает из-за одной, очевидно из многих, булки «вой и плач». Вор бос и одет в «дырявый сертук», по его лицу видно, что он недавно сильно болел, оно выражает целую гамму чувств, каждое из которых вызывает сострадание: «стыд, отчаянье, моленье и испуг». В квартал его «торжественно» ведут после «отменно строгого» допроса, а автор кричит кучеру погонять, поспешив поблагодарить бога, за то что у него «наследственное есть». Ничего не сказано «прямым текстом», но стихотворение просто вопиет к читателю: не бросайте камень в того, кто голоден, и бос, и болен, не спешите выступать со своим осуждением порока. Поставьте себя на его место и, может быть, ваше осуждение сменится жалостью к вору и гневом на тему условий жизни, которые толкают человека на преступление.

Такое содержание делает его поэзию совсем не легкой для чтения. Некрасов – мрачный поэт. Жесткий и даже жестокий. Он далеко не всегда щадит читателя и не стремится к этому. Наверное, больше ни у кого в русской поэзии 19-го века нет столь натуралистических, физически отталкивающих описаний внешности. Чего стоит знаменитый «высокорослый больной белорус» из «Железной дороги»: