290 миллионов лет назад и далее - Николай Пономарев

– Мы с папой и мамой летом собирались на Урал, – сказала Лиза. – В Магнитогорск, там живёт бабушка. Получается, что я окажусь там раньше.

– На миллионы лет раньше, – сказал дядя Саша с самым серьёзным видом. – Уральские горы располагаются с севера на юг примерно по шестидесятому меридиану. А в пермский период эти молодые и высокие тогда горы были вытянуты с северо-запада на юго-восток. На западе они начинаются на широте сорок градусов северной широты, а на востоке спускаются до двадцати. Разделяет северную часть Пангеи – Лавруссию и Ангариду – Уральское море, тёплое и солёное. Забавно, что город Пермь, чьим именем назван пермский период, лежит как раз на дне этого моря. В южных районах Ангариды сейчас пустыни и полупустыни. Видишь в иллюминаторе?

Лиза кивнула. Действительно, внизу расстилалась красноватая пустыня с редкими блестящими зеркалами озёр.

– Но это только на юге, – продолжил дядя Саша. – Чем севернее, тем становится влажнее. Пустынные Чу-Сарысуйские моря-озёра, частью пресные, частью солёные, напоминают Аральское море или Тарим. Они будут веками то пересыхать, то наполняться в зависимости от климата и связи с морскими водами. А вот севернее – Великое Кузбасское озеро, оно совершенно пресное и имеет сток в западном направлении. На месте Среднесибирского плоскогорья – Среднесибирская низменность, похожая на нынешнюю Западно-Сибирскую. Горы вырастут в этом месте позднее, а пока тут тайга, но вместо сосны и лиственницы растут кордаиты.

– Показал бы я вам Среднесибирскую низменность, пока тут не задымили вулканические траппы, – вновь подал голос Серебренцев. – Но, похоже, на это нет времени. А вот Урал… Сейчас вы его увидите. Скоро мы приземлимся как раз в Уральских горах, которые упоминал Калиновский. Клянусь своей здоровой ногой, что здесь ты, Лиза, увидишь то, о чём не напишут в книгах.

За зелёной гладью морей-озёр и красноватым ландшафтом окружающей их холмистой пустыни поднимались величественные горы. Самые высоченные из них врезались в более низкие, раздвигая их и стекая хребтами в равнину, как каменные реки. Там, где водные потоки, низвергаясь с сияющих снежных вершин, пробивали себе русло, зеленели палеозойские леса. Челнок летел всё ниже и ниже, и наконец Серебренцев заложил круг над одной горой, выискивая не то площадку для приземления, не то какие-то только ему известные знаки.

– Ничего не поменялось за эти годы, – сказал он с явным удовлетворением. – Вон ту скалу я называл Чёртовым Пальцем. За ней есть площадка для приземления.

– Что по атмосфере? – спросил дядя Саша.

– Углекислый и метан в норме, кислорода с избытком. Плюс двадцать три, ребёнок не простынет.

Челнок завис над естественной площадкой и начал спуск. Лёгкий толчок известил о приземлении.

– Лиза, а ты знаешь, что Земля в пермском периоде вращается вокруг своей оси быстрее, чем в наше время, и сутки сейчас короче? – спросил Серебренцев.

Лиза скривила губы, будто ей это неинтересно.

– А сколько они длятся, нам скажет Арнольд.

– Двадцать два часа и шесть минут, – пробасил Арнольд.

– Ох, ты умнее, чем я предполагал, – язвительно сказал Серебренцев. – В общем, времени до захода солнца у нас не так уж и много, учитывая, что сейчас полдень и примерно тридцать три градуса северной широты. Около шести часов.

Серебренцев открыл люк и послал разведывательный дрон.

Лиза, пока он был занят, наклонилась к Боббе.

– Ты как? – шепнула она ему.

– Опасность десять баллов, – шепнул ей робот.

– Попробуй улизнуть.

Робот мигнул ей светодиодом.

Не дожидаясь возвращения дрона с отчётом, Серебренцев скомандовал выходить.

– Нарушаешь протокол безопасности, – попенял ему дядя Саша.

– Мой пистолет – вот протокол безопасности, – ответил Серебренцев. – Выходи.

Дядя Саша подчинился. Вслед за ним пошла Жанна. Лиза догнала её и взяла за руку.

Ничего такого, что отличало бы эту Землю от Земли далёкого будущего, Лиза, к своему разочарованию, не заметила. То же яркое солнце, такие же перистые облака, скалы вокруг, гранитная крошка под ногами. Бесконечные горные вершины с вековыми снегами, сколько хватало глаз. Словно они прилетели на пикник в Тибет, а не неслись по прихоти Серебренцева сквозь время и пространство.

Разве что небо было густо-синее, а не голубое.

– Это и есть древний Урал, – сказал дядя Саша.

Под уступом, на который они приземлились, расстилалась узкая долина, поросшая редколесьем. Деревья издалека мало чем отличались от современных – та же сочная зелень, только крона не такая раскидистая.

– Не расслабляться! – прохрипел Серебренцев. – Времени немного. Начинаем спускаться. И без глупостей!

В одну руку он взял моток сверхпрочной верёвки, а второй бесцеремонно схватил Лизу под локоть.

– Чур, будущая принцесса идёт в этой процессии со мной. А Калиновский понесёт верёвки.

Серебренцев, видимо, бывал здесь, и не раз. Он легко нашёл спуск – крутой, но по нему мог пройти не только человек, но и робот. Первым, взяв моток из рук Серебренцева, по осыпи начал спускаться дядя Саша. За ним Жанна, а после – Арнольд с киркой и бластером наготове. За ними катил по склону георобот, а потом шли Серебренцев с Лизой. Замыкал процессию Боббе.

Серебренцев, несмотря на протез, был по-звериному ловок: перескакивал через нагромождения острых камней, балансируя на булыжниках, крепко удерживая Лизу, в то же время не давая ей поскользнуться.

– Вот благословенный мир! – указал он на долину. – Углекислого газа умеренно, а кислорода почти вдвое больше, чем в наше время. Живи и радуйся. А может, здесь замутить человеческую цивилизацию? Хотя нет, Институт времени нас тут запросто отыщет. А на диссорофусов мы не похожи, тем более на скорпионов. Скорпионы тут большие, как моя рука от кончиков пальцев до локтя, – это обычный размер, бывают и гораздо больше. С тех пор как вернулся, всё не могу забыть этих великанов. Правда, яд у них рассчитан на местных тараканов да небольших проколофонид, похожих на ящериц, но всё равно не стоит с ними сражаться.

Они спускались довольно резво и в какой-то момент оказались перед основанием той самой скалы Чёртов Палец. Прямо под ней была трещина, задняя часть которой образовала грот, а передняя раскрылась, как хищная пасть.