В ожидании сердца - Юрий Поляков

ПАРКИНСОН. Прогуляйтесь по берегу до Сердоликового грота. Там купалась Афродита. Или вот еще хорошее развлечение: найдите плоский камень и пустите его по воде. Сколько раз камень подпрыгнет, столько в жизни у вас будет любовей. Недавно тут гостила одна пара. У него камень подпрыгнул восемь раз, а у нее – девять. Они были так довольны!

ДАША. Я не умею бросать камни.

ОЛЕГ. К обеду ты, надеюсь, вернешься?

ПАРКИНСОН. Не опаздывайте! Будет барашек по-боспорски и десерт «Сад Митридата».

Даша уходит.

НИНА. За такое поведение я бы на твоем месте ее наказала!

ОЛЕГ. Как?

НИНА. Подумай!

ОЛЕГ. Я не возьму ее на презентацию в Палермо.

НИНА. Это мелко. Хотя я с удовольствием слетала бы в Палермо.

ОЛЕГ. Я обещал ей купить шубу из серебристой норки. Не куплю!

НИНА. Это уже лучше! У женщин особое отношение к шубам. Когда мне дарят что-нибудь меховое, у меня возникает чувство, будто это не шуба, а шкура, которую мужчина содрал с себя заживо и сложил к моим ногам! Но по-настоящему женщину можно наказать только изменой!

ОЛЕГ. Скажешь тоже! С кем? Здесь! Если только с Паркинсоном…

НИНА. А со мной!

ОЛЕГ. Да, действительно, я как-то не сообразил. Но какое же это наказание, если Даша о нем не узнает?

НИНА. Глупый, это самое замечательное наказание. Мужчины – дураки, им обязательно надо, чтобы женщина узнала и взбесилась. Учись у женщин, ты же как-никак Ольга Чибисова! Самое большое наслаждение в воскресенье идти по улице под руку с благоверным и незаметно кивать тем, с кем ты ему мстила, мстила, мстила…

ОЛЕГ. Какая ты мстительная! Ты и мне так же мстила?

НИНА. Ну что ты! Тебе я была верна как идиотка. Пошли!

ОЛЕГ. А если она вдруг вернется?

НИНА. Она не успеет. Мы же идем не любовью заниматься. Мы идем наказывать твою жену. Для этого и минуты хватит…

ОЛЕГ. Как-то неловко. Твой муж…

НИНА. Ты же сам сказал, нет ничего сексуальнее молодой красивой вдовы!

ОЛЕГ. И потом у меня все-таки медовый месяц…

НИНА. Ты писатель или кто? Разве в твоей писательской копилке есть случай, когда мужчина изменял своей новой жене со старой женой во время медового месяца!

ОЛЕГ. Нет.

НИНА. Тогда пошли! В моем номере никто не помешает…

ОЛЕГ (Паркинсону). Если вернется Даша, скажите, что я пошел… пошел прогуляться по берегу.

ПАРКИНСОН. В какую сторону?

НИНА. Скажите, что он пошел налево…

Поднимаются в номер. Паркинсон загадочно смотрит им вслед, протирая стаканы. Появляется Андрей с чемоданчиком в руке.

ПАРКИНСОН. Вы все-таки живы?

АНДРЕЙ. Не понял? Я бы давно вернулся, но у таксиста спустило колесо. А запаска оказалась дырявой.

ПАРКИНСОН. Вот всегда у нас так: если дороги хорошие, то запасного колеса нет.

АНДРЕЙ. Где моя жена?

ПАРКИНСОН. Вам она очень нужна?

АНДРЕЙ. Надо сказать ей, что все в порядке! Хотя какой там порядок… Волчатова убили.

ПАРКИНСОН. Что вы говорите!

АНДРЕЙ. Прямо на моих глазах. (Вздыхает и хочет уйти. )

ПАРКИНСОН (не отпускает). Расскажите, как все было?

АНДРЕЙ. Что именно?

ПАРКИНСОН. «Разборка». Так это, кажется, называется? Знаете, у меня довольно старомодные представления о таких вещах. Вот помнится, Ахилл забил стрелку Гектору под стенами Трои…

АНДРЕЙ. Сам толком не знаю, как это случилось. Волчатов приехал кого-то разводить. Дал мне чемодан – подержать. И пошел. И все. Из автоматов – в лохмотья. А ведь он был чемпионом страны в полутяжелом весе. Всегда заканчивал бой нокаутом. Где моя жена? Она, наверное, очень волновалась…

ПАРКИНСОН. Места себе не находила. Нашла буквально только что.

АНДРЕЙ. Пойду переоденусь. И в море, в море! Смыть с себя все это…

ПАРКИНСОН (хватая его за рукав). Выпейте кофе! А вот замечательный омлет с креветками…

АНДРЕЙ. Отлично! Я проголодался. (Садится за стол, ест. ) А где, ну… наши соседи? Даша и этот, как его – писатель…

ПАРКИНСОН. Господин писатель собирает материал для нового романа. А его супруга купается. Вон, видите – из воды выходит. Знаете, у нее, конечно, не такие пышные формы, как у вашей жены… Но какое изящество! Греки называли таких женщин – тонколодыжными…

Андрей (мечтательно). А я и забыл уже, какая она! Вчера было темно…

ПАРКИНСОН. Что вы говорите?

АНДРЕЙ. Так… Ничего… Переоденусь и тоже искупаюсь. (Встает. ) Что у нас сегодня с морем?

ПАРКИНСОН. Отлично у нас сегодня с морем! А вот что у нас сегодня с долларом? Я собираюсь поменять крупную сумму. Хочу с вами посоветоваться как со специалистом…

АНДРЕЙ. Знаете, господин Паркинсон, когда видишь смерть, как вот вас сейчас, на эту зелень проклятую потом даже смотреть не хочется…

ПАРКИНСОН. Ах, как вы правы! Из-за этой резаной бумаги отвратительно зеленого цвета люди лишаются самого главного – солнца, моря, благодарного женского шепота…

АНДРЕЙ. Точно!

ПАРКИНСОН. Тяжелая у вас жизнь.

АНДРЕЙ. Надоело. Живут же люди как-то и без бизнеса!

ПАРКИНСОН. Без бизнеса люди и живут…

АНДРЕЙ. Ладно, возьму плавки…

ПАРКИНСОН. Погодите! А как же обмен?

АНДРЕЙ. Сколько вы хотите поменять?

ПАРКИНСОН. Вот… (Отсчитывает из кассы несколько бумажек. )

АНДРЕЙ. Разве это крупная сумма!

Открывает кейс, полный долларов, берет несколько купюр и протягивает Паркинсону. Тот с изумлением смотрит на груду долларов.

ПАРКИНСОН. Боже! Сколько же это будет в серебряных тетрадрахмах!

АНДРЕЙ. А бес его знает.

Андрей решительно направляется к лестнице. Паркинсон хватается за голову. Вдруг появляется ДАША. Увидев Андрея, замирает.

ДАША. Я пробовала бросить камень, но он подпрыгнул всего один раз. Андрю-юша! (Бросается к нему. ) Ты жив, жив! Слава богу…

АНДРЕЙ. Волчатова убили.

ДАША. Я чуть не с ума не сошла! Я думала, мы больше никогда не увидимся… Никогда!

АНДРЕЙ (отстраняя ее). Но ты же вчера мне говорила…

ДАША. Это было вчера! А сегодня все по-другому. По-другому! Потому что ты жив! Я не спала всю ночь…