В ожидании сердца - Юрий Поляков

СЕКВОЕВ. Нет.

КОРЗУБ. С террористом можно договориться.

СЕКВОЕВ (хохочет). Супер! Надо запомнить.

КОРЗУБ. Так что вы от меня хотите? Денег?

СЕКВОЕВ. При чем здесь деньги, когда речь идет о большом искусстве? ..

КОРЗУБ. Очень большом?

СЕКВОЕВ. Очень.

КОРЗУБ. Тогда без денег не обойтись.

СЕКВОЕВ. Владимир Ильич, дело в том, что я хочу поставить спектакль. Но не на театре. Нет. Сценой станет вся Москва. По улицам будут лязгать настоящие танковые колонны. Настоящие демонстранты будут ложиться под гусеницы. Один танк я уже достал. По случаю. Практически новый. Через город протянется живое кольцо – тысячи людей! Это будет настоящий путч. Мы его сыграем… 21 августа. В день победы демократии!

КОРЗУБ. А с путчистами вы договорились?

СЕКВОЕВ. Конечно, они же люди – тоже хотят заработать.

КОРЗУБ. И сколько это будет стоить?

Секвоев пишет сумму на бумажке и пододвигает Корзубу.

СЕКВОЕВ. В валюте.

КОРЗУБ. Ого!

СЕКВОЕВ. Вы только не волнуйтесь! Все окупится. На этот перфоманс прилетят зрители со всего мира. Тысячи зрителей! Это будет международный спектакль. За возможность поучаствовать в живом кольце мы будем брать недорого – десять долларов с человека. А вот бросить в танк «коктейль Молотова» – это подороже. Двести баксов. За право арестовать ГКЧП – тысячу. А за то, чтобы постоять с Ельциным на танке…

КОРЗУБ. Вы думаете, он согласится?

СЕКВОЕВ. Почему бы и нет. Главное, чтобы…

КОРЗУБ. На танк залез.

СЕКВОЕВ. Главное, чтобы залез. Супер! Надо запомнить… Горбачев согласился ведь пиццу рекламировать! Это же не бесплатно… Поверьте, в мире много богатых идиотов, которые за право постоять на танке рядом с Ельциным выложат огромные деньги!

КОРЗУБ. Вы ошибаетесь, господин режиссер, богатых идиотов очень мало. Лично я не встречал ни одного. С бедными идиотами встречаюсь постоянно. Я должен подумать!

СЕКВОЕВ. Решайтесь! Ваше имя войдет в историю. Вас будут называть вместе с Дягилевым, Третьяковым, Соросом.

КОРЗУБ. Позвоните мне на днях. До свидания!

Секвоев залпом выпивает коньяк, прячет в карман недокуренную сигару, встает. Корзуб нажимает кнопку. Входит Инна.

КОРЗУБ. Проводите господина режиссера!

СЕКВОЕВ. Так я позвоню через пару деньков?

КОРЗУБ. Инна Константиновна, свяжется с вами.

Уловив особую интонацию, Инна кивает, и мы понимаем: режиссеру в этом кабинете больше никогда не бывать. Оставшись один, Корзуб углубляется в бумаги. Потом снимает трубку, набирает номер телефона.

КОРЗУБ. Алло! Корзуб. Ну и что там? .. Ах, не понимают! Хотят сами с греками поработать, без нас? .. Тогда поступим по-другому. Нет, я не пожалею. Пожалеют они. Очень пожалеют! Действуй, как договорились… (Вешает трубку. Задумчиво. ) Как бы не пришлось смотреть криминальную хронику…

Возвращается Инна. Подходит к шефу, встает у него за спиной и гладит его по голове. Ему нравится.

КОРЗУБ. Где ты откопала этого кретина?

ИННА. Нет, это ты сам откопал. На какой-то презентации.

КОРЗУБ. Да-а… Может собственных долдонов российская земля рождать. И в огромных количествах.

ИННА. Устал? Лоидис будет через пять минут. Они в пробку на Лубянке попали. Кораблева уже здесь.

КОРЗУБ. Кораблева?

ИННА. Даша.

КОРЗУБ. Я и забыл, что она – Кораблева.

ИННА. Все ты отлично помнишь! И как ее зовут, и где она живет. Мне таких букетов ты никогда не дарил. Даже в самом начале… Я бы на ее месте оставила девичью фамилию. «Корзуб» для женщины резковато.

Говоря все это, она делает ему нежный эротический массаж, расстегивая ворот рубашки.

КОРЗУБ. Инна, ты ведь всегда все правильно понимала. Я устал. Устал…

ИННА. Корзуб! Я тебя знаю десять лет. Я тебя очень хорошо знаю. Я сама тебе подбирала девочек. Для релакса… Кого ты обманываешь? Нет, это совсем другое. Ты не устал – ты влюбился. Или еще хуже: все обдумал и решил, что пора снова жениться.

КОРЗУБ. Откуда такая информация?

ИННА. Я понимаю, всякий серьезный мужчина однажды задумывается, кому все достанется. Нефтяной империи нужен наследник. Поэтому требуется жена – воспитанная девушка из хорошей семьи. У нее, кажется, дед – академик? Я тебе больше не нужна?

КОРЗУБ. Нужна.

ИННА. Нет. Я была нужна, когда ставили дело, когда работали день и ночь, когда на тебя охотились – и ты прятался у меня. Я была нужна, когда не хотелось ехать к девкам, а хотелось подобия семейного очага. Теперь тебе хочется другого… Ты меня уволишь?

КОРЗУБ. Я друзей не увольняю.

ИННА. А я теперь просто друг?

КОРЗУБ. Не просто… (Обнимает ее. )

ИННА. А ты просто мерзавец!

КОРЗУБ. Еще какой!

ИННА. Мерзавец и сукин сын.

Она многообещающе опускается перед ним на колени, снимает заколку. Корзуб запускает руки в ее волосы. Из селектора слышится голос: «Приехал господин Лоидис». Инна вскакивает с колен, поправляет волосы. Корзуб застегивается.

КОРЗУБ (в селектор). Просите!

Открывается дверь. Входит Лоидис, похожий на прилично одетого Гавриила Попова. С ним ДАША. Корзуб идет ему навстречу. Они здороваются. Инна отходит в сторону и ревниво наблюдает Дашу.

ЛОИДИС (говорит по-гречески). Иха эрthи сти Мосха прин апо эфта хроня кэ имэ энтипосиазмэнос апо тис алагэс (алаес). Дэн тигноризо тин поли…

ДАША. Господин Лоидис поражен переменами в Москве. Он был здесь семь лет назад. И не узнает города.

ЛОИДИС (по-гречески). Кириэ Корзуб, поли му арэсэ то ктирио тис этериас – сас! Скэто палати!

ДАША. Господину Лоидису очень понравилось здание вашей компании. Это просто дворец!

КОРЗУБ. Это и есть дворец князей Юрьевских!

Даша (переводит на греческий). Ма инэ палати! Та плати тон прингипон Юревски…

ЛОИДИС (по-гречески). Сти Росиа симэра ипархун поли плусии.

ДАША (переводит). В России теперь очень много богатых людей.

КОРЗУБ. Для такой огромной страны, как наша, это немного. К сожалению, некоторые зарабатывают здесь, а тратят там.

ДАША (переводит). Я мня тосо плусиа хора сан ти дики-мас, дэн инэ кэ тоси поли. Дистихос, аркэти инэ афти пу вгазун храмата эдо кэ та ксадэвун эксо.