Годы. Мили. Судьбы - Георгий Васильев

Лето и осень 1930 года я работал в колхозе вместе с матерью. Жители Малой Дубровки трудились в одной бригаде на виду друг у друга. Результаты работы каждого были видны в конце дня. Мы равнялись на соседа-колхозника, а он не очень спешил встать пораньше и сделать побольше. Колхозники, так называли тех, кто трудился в колхозе, начинали и заканчивали работу одновременно. В течение рабочего дня делали один перерыв на обед и перекур. Молодежь трудилась добросовестно, старалась изо всех сил. Руководители колхоза пытались организовать общественное питание. Во время сенокоса мы съели старого мерина (коня), ранее принадлежавшего тетке Агафье. На этом колхозный общественный фонд питания был исчерпан.

Степень трудового участия каждого работника определял бригадир. Мера оплаты труда исчислялась в так называемых трудоднях. Бригадир ежедневно проверял объем выполненной работы и в конце месяца каждому колхознику начислял трудодни. После сбора урожая колхоз отдавал государству обязательную норму зерна, которая определялась районным исполнительным комитетом. В народе это называлось «выполнить первую заповедь». Часть собранного урожая оставляли в колхозе на семена, для посевов нового урожая в будущем году. Все, что оставалось, делили между колхозниками по числу выработанных трудодней. Причитавшийся нам заработок за все лето работы в колхозе мы получили осенью. Оказалось, этого зерна нашей семье на год не хватит. Нависла угроза полуголодного существования.

Стали думать, как жить дальше. Продолжать работать в колхозе тяжело и непрестижно. Я имел семилетнее образование и решил уйти из колхоза. На завод не принимали по возрасту – слишком мал, но можно было устроиться на железную дорогу. Для этого необходимо было пройти обучение в школе ФЗУ (фабрично-заводского ученичества) и после успешного завершения учебы получить хорошую профессию. Железнодорожников обеспечивали рабочей продовольственной карточкой, по которой ежедневно выдавали 800 граммов хлеба. В то голодное время в каждой семье главным и основным продуктом был хлеб, позволявший не умереть с голоду и выжить. Как он выращивается и добывается, от чего зависит качество и количество урожая, я прочувствовал на своей шкуре за год работы в колхозе. Работникам железной дороги независимо от урожая, непогоды и других факторов 800 граммов хлеба выдавали каждые сутки. Люди, приезжавшие в наши места на поездах, скупо рассказывали о голоде в южных районах страны. Местные рабочие и железнодорожники едва сводили концы с концами благодаря получаемому по карточкам хлебу, также выручали овощи со своих огородов, грибы и ягоды, собранные в лесу. Я не знал ни одной семьи в наших краях, где кто-нибудь умер от голода в эти трудные годы. В статье А. Орлова «Тайная история сталинских преступлений», опубликованной в журнале «Огонек», № 46, 47 и 48 за 1980 год, утверждается, что в годы коллективизации (1931–1934 гг. ) в нашей стране умерли голодной смертью от 3 до 3, 5 миллиона человек. Достоверность этих данных на совести автора, бывшего высокопоставленного работника НКВД, сбежавшего в 1938 году в США. Настоящая его фамилия Лев Фельдман. Первая профессия

В феврале 1931 года я поступил на учебу в школу ФЗУ им. КИМ (Коммунистического интернационала молодежи), находившуюся на станции Бологое. После установления советской власти создавались различные организации, комитеты, союзы и прочие сообщества. Наименования их были длинными и многословными. Для упрощения на-звания составляли из сложения первых букв – аббревиатуры. Чем сложнее и непонятнее были аббревиатуры, тем значительнее казалась организация.

В школе ФЗУ обучали по четырем специальностям: кузнецы, столяры, токари и слсари. Меня приняли в группу подготовки паровозных слесарей. Школа размещалась в доме № 11 на улице Феликса Дзержинского. Здание построено в 1870 году для подготовки специалистов среднего звена Николаевской железной дороги. Во время Великой Отечественной войны оно было частично разрушено фашистской авиацией. После войны его восстановили и разместили в нем техническое училище № 7.

Здание школы ФЗУ в Бологом, теперь Техническое училище

В

период моей учебы, 1931–1933 годы, школа занимала несколько зданий: кирпичное двухэтажное здание для теоретических занятий, двухэтажные учебные мастерские со слесарным, токарным, столярным, кузнечным учебными цехами и школьное общежитие. Ежедневно было четыре часа теоретических занятий, а затем практика. Кроме общеобразовательных дисциплин – математики, физики, обществоведения, русского языка и биологии, мы изучали теорию металлов, устройство и ремонт паровозов, профессиональную гигиену и военное дело. В первый год практические занятия проходили в школьных мастерских. Учили обрабатывать металлы – рубить, пилить, шабрить, притирать, нарезать резьбу и закаливать. Приучали обращаться со слесарными и измерительными инструментами.

Первые месяцы инструктором практического обучения у нас был Петр Терентьевич Шереметьев, добрый, умный, внимательный к ученикам, уравновешенный человек лет тридцати. Через полгода он ушел на партийную работу в райком ВКП(б). Его заменил Витька Куров, взбалмошный, неорганизованный парень лет двадцати пяти, женившийся на девушке из соседнего класса. В нашей группе учились ребята из разных мест: трое из города Валдая, четверо из Вышнего Волочка, двое со станции Бочановка и один со станции Академической. Остальные учащиеся жили в Бологом.

На втором году обучения практические занятия проходили в Круглом депо. Наравне со взрослыми мастерами мы ремонтировали настоящие паровозы. Нам доверяли второстепенные, несложные работы. Качество выполненных учениками работ проверяли строго и придирчиво. Не всегда и не все у нас получалось, однако мы старались все делать «по-настоящему». Руководил учениками пожилой деповский мастер Василий Васильевич, человек мягкий, добродушный, знающий слесарное дело.

Петербургско-Московская (Николаевская) железная дорога имела 34 станции четырех классов. Станции I класса располагались на расстоянии примерно 160 км друг от друга. Станции II, III и IV классов – 80, 40 и 20 км соответственно. Для обеспечения надежного технического обслуживания и ремонта паровозов на 9 станциях I и II классов через каждые 80 км были построены здания депо.

Круглое депо станции Бологое

Станции I класса – Петербург, Малая Вишера, Бологое, Тверь и Москва. Станции II класса – Любань, Окуловка, Спирово и Клин. Депо строились по типовому проекту архитектора К. А. Тона. Они были круглыми, с внешним диаметром около 67 метров. Внутреннее пространство разделено арочными конструкциями на 22 секции длиной 15 метров. Четыре секции были сквозными, использовались для въезда паровозов в здание депо и для проезда в мастерские. Остальные 18 были тупиковыми, служили для ремонта и обслуживания стоявших в них паровозов. Каждая секция (паровозное стойло) перекрывалась сводчатым потолком с отверстиями для установки вытяжных труб, отводивших паровозный дым. В центре (внутреннем дворе) располагался поворотный круг. Для защиты поворотного круга от атмосферных осадков внутренний двор перекрывался легким металлическим куполом, на верху которого была надстройка – застекленный фонарь – для освещения и вентиляции.