Мрачные тайны - Микаэла Блэй

Тошнота накатила снова, стоило Эллен выйти из машины. На этот раз трудно было определить, чем вызвано это состояние – жарой, запахом или самим островом.

С глубоким вздохом девушка оглядела длинный желтый фасад роскошного здания. Заросли плюща доходили до самых окон спален на втором этаже – считалось, что это предохраняет дом от воров. По иронии судьбы, все плохое уже произошло.

– А вот и ты, наконец-то. Я уже почти начала волноваться, а на телефон ты не отвечаешь.

Ее мать, Маргарета, появилась со стороны кухни и в своей обычной манере начала разговор с того, чтобы сказать нечто неприятное.

Эллен захлопнула дверцу машины.

– Зато теперь я здесь.

Мать была одета в серых тонах – светло-серая блуза и темно-серые отутюженные брюки. Седые волосы тщательно уложены при помощи пенки. Раз в неделю Маргарета ходила в парикмахерскую и делала укладку – в отличие от Эллен, которая поспешно прихватила взъерошенные волосы в конский хвост, чтобы не дать маме повода для язвительного комментария.

Они быстро обнялись.

– Дай хоть посмотрю на тебя, – проговорила Маргарета, отступая на шаг. – До чего ты похудела! Что, все лето ничего не ела?

Не отвечая, Эллен открыла багажник.

– Ты отлично выглядишь, тебе так очень хорошо. Еще пару килограммов сбросить – и на тебя налезут мои платья, которые я носила в твоем возрасте. А я ведь купила их после того, как родила вас, близнецов.

Трудно было не заметить в ее голосе нотки гордости.

– Я всегда мечтала, чтобы они достались одной из вас…

Не более пяти минут Эллен пробыла дома, а ее мама уже успела затронуть все то, от чего ей захотелось бы немедленно уехать. Что она потеряла сестру-близнеца, что она одна и далека от создания семьи, что она редко звонит и что не соответствует ожиданиям…Однако Эллен знала – спорить с мамой бессмысленно, поэтому лишь закусила губу.

– Помочь тебе с вещами? – Маргарета подошла к Эллен и с удивлением уставилась в багажник. – Это все, что ты взяла с собой? Ты же знаешь, что тебе придется остаться здесь, пока не поправишься.

Эллен взяла свою спортивную сумку.

– Знаю, – ответила она и захлопнула багажник. – Мне больше ничего не надо.

– Хорошо, раз ты так считаешь. Пойди прими душ с дороги, а я накрою возле домика чай. Сделала собственный холодный чай – с мятой из сада. Кстати, может, тебе переодеться во что-нибудь более подходящее?

– Зачем? Какая разница, что на мне надето? – спросила Эллен и посмотрела вниз на свои потрепанные джинсовые шорты и розовый лифчик, просвечивающий через белую майку.

Внезапно к дому подъехал черный внедорожник и припарковался рядом с машиной Эллен. Из него вышел мужчина и с грохотом захлопнул дверцу.

– Фу, черт, как тут воняет свиным навозом!

– Папа! – проговорила Эллен. – А ты что тут делаешь? Она не могла вспомнить, когда они в последний раз встречались в Эрелу.

– Мы должны поговорить об этом все вместе. Я не могу одна отвечать за тебя, – негромко сказала Маргарета, обращаясь к Эллен и разглядывая бывшего мужа.

– Привет, – сказал он и быстро обнял Эллен, однако она успела почувствовать, что он только что вылез из прохладного салона с кондиционером, и ощутить аромат его одеколона.

Отец снял черные солнцезащитные очки, и Эллен констатировала, что он все так же хорош собой. В детстве она думала, что у нее самый красивый папа на свете – что бы он ни делал, казался ей лучше всех. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото.

Поэтому, когда этот образ сменился другим, это причинило ей такую боль. Когда он ушел от них.

– Привет, Эрик, – сказала Маргарета, сощурившись на солнце.

– Привет, – ответил он и чмокнул ее в щеку.

Эллен неприятно было видеть, как мама слегка покраснела.

– Сходите к воде, – сказала Марагрета. – А я принесу чего-нибудь попить.

Они сделали, как она велела. Эллен шла чуть позади отца, мимо за? мка, вниз по узенькой тропинке, ведущей к лодочному домику.

– Здесь все осталось по-старому, – сказал он, окидывая взглядом сад и озеро. – Я не был здесь… сейчас скажу… лет десять.

Голос его звучал почти с гордостью, словно речь шла о месте, которое он посещал пару раз. Словно никогда не жил здесь, не завел детей и не потерял одного из них.

Когда они спустились к воде, отец вышел на мостки и потянул за канат, которым была привязана яхта, – видимо, ища, к чему бы придраться. Эллен и сама не понимала, почему ее все это так задевает, но каким-то загадочным образом воспринимала все, что он говорил и делал, как критику в свой адрес.

Трудно было сказать, на что она так реагирует – на слова или на его тон. Возможно, дело было в том, как именно он все произносил, или же она вкладывала в его слова совершенно другой смысл. Как это его замечание по поводу запаха. Какое счастье, что я от вас уехал. Вы так плохо пахнете.

Маргарета вскоре вернулась с подносом. Она расставила чашки и кувшин с самодельным холодным чаем на столике на веранде.

– Что же вы не садитесь? – спросила она с легким упреком в голосе.

Эллен вдруг почувствовала усталость – а лекарств было недостаточно, чтобы заглушить все то, что разыгрывалось сейчас перед ее глазами.

– А пива у тебя не найдется? – спросил Эрик и уселся на один из деревянных стульев у другого конца стола, ближе к лодочному домику и баньке.

– Я сделала холодный чай.

– Очень мило, но мне хотелось бы пива.

Он бросил на нее такой взгляд, словно она официантка. Эллен казалось, что он вот-вот щелкнет пальцами, чтобы ускорить процесс и поскорее получить то, что заказал.

– Ну что ж, посмотрю, может быть, найдется. Возможно, от кого-то и осталось пиво.

Эллен смотрела вслед маме, когда та тяжелыми шагами направилась обратно в кухню, чтобы удовлетворить желание бывшего мужа. Сама она села на стул чуть в стороне от отца и отхлебнула глоток холодного чая, вкус которого был вовсе не похож на мятный – скорее отдавал петрушкой. Она разглядывала отца – тот сидел, широко расставив ноги, в своем костюме прямого покроя, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке.