Я никогда не скажу - Кэтрин Маккензи

Сохранить это место или продать его. С этим выбором им и пришлось столкнуться.

Ее отец, конечно, частенько витал в облаках, но мысль о том, что пять человек смогут прийти к единому решению насчет судьбы земельного участка стоимостью в миллионы долларов, даже для него выглядела слишком наивной. Выбор Райана был очевиден. Марго и Мэри тоже. Кейт трудно было читать, но, судя по всему, она придерживалась того же мнения, что и Райан.

А Лидди? Скажем так – она собиралась выждать, чтобы понять, куда ветер дует, а потом уже определяться. А может, она просто впишется в эту колоду джокером, чисто для удовольствия.

Не впервой ведь.

* * *

– Господи, Лидди. Ты напугала меня до смерти.

Лидди хихикнула. Райан прямо подпрыгнул, когда она подкралась к нему на кухне, где он готовил кофе, и тихо произнесла: «Привет». А потом: «Расслабься. Ты всегда так напряжен».

Райан потянул за воротник своей строгой рубашки. Неужели он считал ее подходящей для работы в лагере? Неужели он пытался произвести на кого-то впечатление? А может, это был просто сигнал, который должен дать понять – предстоит деловая встреча?

– Просто голова забита, понятно?

– Понятно.

– Постой-ка… Ты когда приехала?

– Прошлой ночью.

– И спала здесь?

– Ну. И что с того?

– Мы так не договаривались.

Лидди оперлась о старую стойку «Формика». Ее потрескавшиеся края вонзились ей в спину.

– Отстань, это ведь мой дом. Я могу приходить и уходить когда захочу

– Это мы еще посмотрим.

– Ты мне что, угрожаешь?

– Нет.

– А, похоже, будто да. Я-то в курсе, что ты задумал.

Его лицо начала заливать краска. Возникало ощущение, что его душит воротник рубашки, который внезапно стал на пару размеров меньше.

– Как ты только могла… Ты же все-таки подкрадывалась. Что, подслушивала внизу на лестнице?

– Да нет же, неудачничек ты мой. Просто я тебя хорошо знаю. Ты ждешь – не дождешься, чтобы отхватить свою долю из тех миллионов, которые мы получим, когда, наконец, продадим эту землю.

– А ты в курсе, сколько она может стоить?

– Я же не идиотка. Вдобавок вы десять лет подряд только и толкуете об этом.

– И что, тебе не хочется ее продать?

– С этим я пока не определилась.

– Лидди…

– Чего?

– Нам нужно понимать, что мы все в одной лодке.

– Поглядим. Мы же не знаем точно, что сказано в завещании?

Он быстро моргнул – верный признак того, что он нервничал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Не тешь себя надеждами, что все получится так, как ты задумал.

Откровенно говоря, Лидди и сама в глаза не видела завещания, но Райану знать об этом было ни к чему. До чего же весело было смотреть, как он прямо ужом извивается.

– Тебе известно что-то, чего не знаю я?

– Обычно так и бывает.

Двумя быстрыми шагами он подошел к ней вплотную, крепко схватив за руку. От него несло вчерашним перегаром и потом.

– Ай! А ну отпусти!

– Говори, что ты знаешь.

Она понимала, что в первую очередь ей должно было стать страшно, но пока что единственным ее чувством было раздражение. Райан всегда недооценивал ее, а потом злился, когда обнаруживал свою ошибку, словно именно Лидди была виновата в том, что он не мог понять ее сейчас.

– Отпусти, Райан, или ты пожалеешь об этом.

Он горько рассмеялся.

– И кто теперь кому угрожает?

– Я серьезно. Отпусти меня, или…

– Или что?

Он усилил хватку.

– Какого черта, Райан?

Она быстро, изо всех сил впечатала колено ему в пах. В нем было целых шесть футов, а в ней – всего пять и два дюйма, но она посещала уроки самообороны и тысячи раз отрабатывала этот удар на манекене, чем-то смахивавшем на дутого человечка с рекламы «Мишлен». Но ей раньше и в голову не приходило, что подобный приемчик ей придется выдать своему братцу.

Он отпустил ее руку и со стоном упал на пол. Свернулся в позе зародыша, зажав руки между ног. Лицо его посерело, а на лбу выступили капельки пота.

Неужели она так сильно ему врезала? Нет, ерунда. У нее на руке наверняка останутся синяки в том месте, где он схватил ее. Он заслужил то, что получил, тупица.

– Говорить можешь?

– Лед, – прошипел он сквозь зубы. – Принеси мне льда.

– А может, будет полезнее дать тебе в полной мере ощутить, что значит страдать?

– Я уже почувствовал. Господи Иисусе.

Стоя над ним, лежащим на полу, она видела, как жалко он выглядел. Нужно сказать, что в своей обычной жизни она никогда так не поступала.

– Так из-за этого Кэрри тебя и выгнала? За то, что ты избивал ее?

– Я ее и пальцем не трогал. И она меня не выгоняла.

– Ну конечно.

– Лидди, пожалуйста. Мне жаль. Извини, что схватил тебя. Это ни в какие ворота не лезет, черт его знает, что вдруг на меня нашло. Но, пожалуйста, принеси немного льда.

– Ладно.

Лидди подошла к пожелтевшему холодильнику. На нем все еще было полно наклеек и магнитиков – артефактов детства. Глупые снимки из «Крафт Шопс». Их старые фотографии. Даже древний список покупок, составленный ее отцом: «Настоящие овощи! » – что бы ни это ни значило. Не хватало только одной фотографии, на которой была запечатлена вся их семья. Наверняка где-нибудь валялась еще одна, но она, хоть убей, не могла вспомнить, где она могла ее видеть.

Она открыла морозильник и достала пластиковый поддон. Ванночки были заполнены лишь наполовину, ну да ладно, и так сойдет. Она вытряхнула содержимое на полотенце, собственноручно сшитое ее матерью много лет назад – кусочек радуги, который всегда выделялся в этой обшарпанной кухне. Почему-то, когда она заворачивала лед, ее охватила ностальгия. Не по матери, но по тем временам, когда все они были детьми, и когда еще существовала надежда на то, что они вновь станут счастливой семьей.