Не видя звёзд - Вадим Панов

– Значит, ножи просто так прокатятся на неизвестную планету, – с не меньшим хладнокровием ответил ИХ.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, после чего капитан сдался:

– Значит, ты берёшь с собой десять ящиков ножей?

– Четыре.

– Здесь написано, что у тебя десять ящиков «колониальных товаров».

– Как показывает опыт…

– Что в оставшихся шести?

– Как показывает опыт, на втором месте после бытовых мелочей стоит крепкий алкоголь.

– У тебя шесть ящиков бедовки?

– Самой лучшей, – подтвердил Бабарский. – Люди, которых мы там встретим, слишком долго жили вне благ цивилизации…

– Я всё понял, – оборвал его Дорофеев. После чего поставил очередную галочку и распорядился: – Идём в следующий отсек.

– С удовольствием, капитан.

– Кстати, ты не видел Галилея?

– И ещё тысячу лет не хочу видеть, – сварливо ответил ИХ. – Я разве не рассказывал, что он заразил меня вывихом лодыжки?

– Вывихом лодыжки нельзя заразиться.

– Это в обычном случае…

///

Герметикон – это небо.

А цеппели его основа… Не неба, конечно, а Герметикона, стихия которого небо. И цеппели, вопреки распространённому мнению, по небу не ходят – они в нём живут, и они им живут, не видя себя, огромных и неповоротливых, где-нибудь, кроме неба. Цеппели – его часть, придуманная для не умеющих летать людей. Придуманная неумеющими летать людьми.

И цеппелей много… не количеством, хотя количество цеппелей огромно и не поддаётся учёту – в Герметиконе много разных цеппелей, созданных для разных задач и разных работ. Тяжёлые и лёгкие крейсеры, с пушками и пулемётами, способные навести страх на пехоту и моряков; грузовики-камионы, от средних до гигантских тяжеловозов, способных, кажется, поднять и увезти на другую планету целый город; пассеры – блестящие лайнеры для богачей и третий класс для людей попроще; битком набитые колониальные суда; безумно дорогие яхты, владельцы которых соревновались в красоте и роскоши; работящие «купцы», снующие по планетам Пограничья… но почему-то особенной любовью публики пользовались исследовательские рейдеры. Не самые надёжные, не самые вооружённые, но быстрые, отважно идущие впереди всех по вновь открытым планетам. Рейдеры приходили первыми, без устали исследовали, изучали и возвращались домой с победой. Или не возвращались, и тогда их обломки находили удачливые последователи, а погибшие разведчики уходили в легенды.

Стать капитаном исследовательского рейдера было мечтой многих мальчишек, но только… не маленького Баззы Дорофеева, который всегда мечтал о военной карьере. Его первым кораблём стал импакто, затем, доминатор. Кажется, жизнь развивалась в точном соответствии с мечтами, но судьба посмеялась над Дорофеевым и распорядилась так, что командовал он не военными кораблями, а пиратскими.

Базза считался самым перспективным адмиралом, в знаменитой битве за Бреннан проявил себя наилучшим образом, отчаянно сражаясь с превосходящими силами, проиграл, но на виселице не оказался: Помпилио предложил знаменитому пирату возглавить «Пытливый амуш», а когда Дорофеев согласился – попросил брата о помиловании.

С тех пор они не расставались.

Внешне Дорофеев был типичным верзийцем: густые каштановые волосы и крупное, грубоватое лицо с широкими скулами и квадратным подбородком. Особой приметой был старый, полученный на Бреннане шрам, тянущийся от лба до подбородка и чудом не уничтоживший левый глаз.

И ещё он был единственным человеком во всём Герметиконе, которому Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно говорил «вы». Никто больше подобной чести не удостаивался.

– Бедокур! – Дорофеев огляделся, подумал и что-то пнул. – Чира!

– Капитан!

Чира Бедокур был местным, то есть не просто лингийцем, а уроженцем Даген Тура, можно сказать земляком мессера, и потому с офицерами «Амуша» вёл себя более чем свободно. Но только не с Дорофеевым. Во-первых, прошлое капитана отбивало всякую охоту с ним связываться. Причём даже у шального Чиры. Во-вторых, мессер говорил Дорофееву «вы», что поднимало капитана на такую высоту, на которую, в представлении Бедокура, мало кто мог забраться. Ну, разве что какой-нибудь дар. И то вряд ли. Поэтому шифбетрибсмейстер к Баззе относился почти с таким же почитанием, как к Помпилио, и никогда не позволял себе лишнего.

– Докладывай.

– Технические службы к походу готовы.

На этом разговор можно было заканчивать, поскольку Дорофеев, в свою очередь, прекрасно знал, что Чира слов на ветер не бросает и, если бы существовали проблемы, он бы обязательно о них поведал.

– Как новые двигатели?

– До сих пор под впечатлением, – не стал скрывать Бедокур. – При том же потреблении электричества они дают бо? льшую мощность. А учитывая, что мы укрепили конструкцию, «Амуш» сумеет развить скорость намного больше ста лиг в час.

– Насколько больше?

– Узнаем на испытаниях, – пожал плечами Бедокур.

– Через несколько дней мы идём в поход.

– Значит, узнаем в походе, – жизнерадостно рассмеялся Чира. – В полевых условиях.

В последнем бою «Пытливый амуш» получил такие повреждения, что ремонт затянулся на несколько месяцев, но результат превзошёл ожидания: рейдер получил новые тяговые двигатели, систему управления и новое вооружение. Стал и надёжнее, и быстрее, чем прежде.

– Хорошо, Бедокур, я доволен.

– Да, капитан.

– Каково состояние ракетной площадки?

– В идеальном порядке, капитан. Поднимемся?

Учитывая, что речь шла о «макушке» цеппеля, добраться до которой можно было лишь по лестнице, Дорофеев отклонил предложение шифбетрибсмейстера:

– Поверю на слово. – И поставил очередную галочку. – Ты не знаешь, куда запропастился Галилей?

– Полагаю, строит козни, – поразмыслив, ответил Чира. – Я давно говорил, что из-за своей чёрной ауры он должен обязательно носить предохраняющий амулет Диковинного Улюка с планеты Свит, поскольку…

– Я понял: не знаешь.

– Подумайте насчёт амулета, капитан, поверьте – он работает.

– Как двигатель?

– Лучше, потому что не требуется электричество.

///

Своего старшего помощника Дорофеев, как и рассчитывал, обнаружил у одной из носовых пушек. Официально за состояние оружейных систем «Пытливого амуша» отвечал Бедокур, но Помпилио распорядился передать Крачину всю боевую часть, а не только подготовку и руководство абордажной командой, что и было сделано. А поскольку Аксель был человеком ответственным – другие у дер Даген Тура попросту не задерживались, – тренировки огневых расчётов участились и стали весьма жёсткими.

Однако сейчас Крачин пребывал в орудийном отсеке в одиночестве – проверял состояние системы и с радостью поприветствовал Дорофеева.

– Капитан.

– Аксель. – Они говорили друг другу «ты», оставляя официальную манеру для официальных обстоятельств. – Что-то не так?

– Вчера доставили новую оптику, я приказал Бедокуру установить её, зашёл проверить.

Они оба понимали, что, если Чира получил приказ – он его исполнит, но должны были лично убедиться, что всё сделано.

– Оптика совсем новая? – Базза внимательно оглядел только что установленный прицел.

– Та же модель, но усовершенствованная, – ответил Крачин. – Одной тренировки будет достаточно, чтобы номера научились правильно ею пользоваться. Тренировку проведу в пути.

– Прекрасно. – Дорофеев помолчал. – Оружейная комната?

– Я здесь закончил, можно пройти, посмотреть.

– Пройдём… – Было видно, что Базза слегка смущён, что случалось с ним крайне редко. – Аксель, я хочу поговорить о вашей поездке в Челлингрид… точнее, о вашем возвращении оттуда…

И замолчал, явно ожидая, что старший помощник поддержит тему. Крачин же лишь улыбнулся.