«Эвересты души», или История одного восхождения - Сана Савинова

Настоящим испытанием была душевая – еще одна тема для горьких насмешек и оскорблений Бобосса над развивающейся анатомией подросткового тела.

Очень удивительно, как извращенная личность совсем еще ребенка смогла взять верх над большинством, объединенным духом командной игры в хоккей.

Два года спустя Анри влюбился в фигуристку Элизабет, младшую сестру одного из игроков. Он был без ума от нее, но природная застенчивость не пускала открыто заявить о «своем пламени», и его состояние перешло в настоящий «транс любви», что послужило новым поводом для насмешек: над ним, над его платонической любовью и неспособностью получить поцелуй от Элизабет весело смеялись.

Анри робел в ее присутствии и позволял себе лишь украдкой любоваться ее тонкой грацией, изящными движениями рук и завораживающей улыбкой, от которой сжималось все внутри и холодным инеем сковывало готовые сорваться с губ слова признания.

Элизабет взрослела и цвела красной розой очарования, окруженная брызгами ледяных кристаллов, скоростью волнующего танца, восхищенными взглядами поклонников ее таланта. Она почти не замечала Анри, или дела вид, что не замечала, но она не могла не знать о его чувствах – «шепот раздевалки» был гораздо громче команды тренера.

Анри берег в своем сердце эхо этой платонической любви до шестнадцати лет, а шутки в его сторону продолжались далеко за их пределами, почти до восемнадцати.

Только чем дальше он продвигался по возрасту, тем лучше играл, и его статус "хорошего игрока" несколько ограничил желание Бобосса шутить над ним.

Но еще оставались самые слабые, те, кто плохо играл и кого осыпали насмешками все чаще и жестче, и случалось, что игроки таяли в слезах, не в силах справиться с собой.

Странное дело – тренер позволял, и ни один родитель никогда не жаловался.

Сила любви к Элизабет не давала пропасть усилию в достижении заветной цели – стать лучшим хоккеистом команды, стать ее лидером. Своим упорством Анри постепенно завоевывал уважение и признание всей команды, вокруг него сплотились единомышленники спортивного азарта, нацеленные на успех.

Финалом признания его спортивного трудолюбия и таланта стала игра в младшей, а затем в юниорской сборной команде Франции (чего нельзя сказать о Бобоссе – его испорченное нутро привело к наркотикам и спортивному забвению).

С семнадцати лет Анри играл за свой клуб, это было уже искреннее мужское товарищество, конечно, с шутками, но лишенное той злобы, которая наложила отпечаток на его юношеские годы. Следующие три спортивных года принесли ему несколько титулов чемпиона Франции – и он по праву был одним из лучших игроков своей команды, ее капитаном.

Анри прошел это испытание – от «Дамбо», «Багс Банни» и «транса любви» до чемпиона Франции: не сломался, не сдался, проявил упорную волю – и поднялся на вершину своего первого в жизни Эвереста – «Эвереста Усилий».

Анри хорошо усвоил напутствие своего отца – его аттестат за среднюю школу содержал высший балл, и он, поддавшись уговорам учителей, на горделивую радость матери, записался в подготовительный класс, что позволяло ему подготовиться к экзаменам в самые лучшие инженерные школы.

Новый учебный год он начал в одной из лучших парижских гимназий, совсем один, оторванный от дома, родителей и близких друзей детства.

Анри жил в крохотной комнатке, всего восемь квадратных метров, зато в нескольких минутах ходьбы от учебных аудиторий. Программа подготовительного курса была настолько сложной, что справиться с ней могли только очень одаренные ученики: Анри окружали «маленькие гении», в отличие от него, понимавшие математику и физику с молниеносной скоростью.

Первые недели занятий стали настоящим испытанием и осознанием того факта, что его знания не такие блестящие, как он себе это представлял. К тому же, он так и не знал, в какой из инженерных школ ему хотелось бы продолжить обучение. Анри «потонул как камень», сдавшись после одного месяца мучений, терзаемый растерянностью и огорчением происходящего, и после недолгих раздумий перевелся на курс естественных наук, в учебное заведение рангом пониже.

Это была так называемая «столичная мерзость», где учились тысячи студентов. Анри все еще не понимал, какую профессию он хочет получить, и совсем скоро большую часть свободного времени проводил в тусовке с самыми ленивыми и безрассудными студентами, занимая себя пустыми разговорами, анекдотами и настольным футболом в недорогих парижских кафе.

Ярко вспыхнувшая «звезда» взорвалась…

Но случилось в этом злополучном году и другое событие.

Совсем рядом от Анри жила семья его крестной матери. Его встретили, как родного – с мягкой любовью и добротой, которые Анри не встречал ранее. Муж его крестной оказался чрезвычайно умным и воспитанным человеком, он разговаривал с ним, как с равным, что искренне трогало Анри и заставляло задуматься. Его приняли в эту семью, где было своих четверо детей, и Анри заботился о самых маленьких, особенно за четырехлетним Антуаном, который соглашался есть свой суп только сидя у него на коленях, а старшей дочери он давал уроки математики. Вечерами они все вместе слушали классическую музыку, и настоящим открытием для Анри стали чарующие произведения Малера – музыка прекрасная и глубокая, ставшая искренним напоминанием о тех чудесных вечерах.