Африка пятиструнного самурая - Всеволод Быков

Меня заботливо будят к ужину, приглашают в общий теплый домик для общения и курения. Всем ужин приносят туда: рис с бобами, бобовый суп, хлеб. Общаемся с вечно укуренным Паулем. Он рассказывает, как много лет путешествовал по Индии. Рассказал, как в Бразилии сунул в газетный киоск бумажку в 10 евро молча, а ему молча дали пакетик с кокаином в ответ. Своеобразный человек. Говорит, что уже 25 лет путешествует по миру без остановки, ищет счастье. Потом он вдруг просит у меня 200 фунтов на автобус до Каира. Дал ему их, в тот момент мысленно желая обрести ему счастье и освобождение. Пусть принесут ему только добро. Чего деньги жалеть?

В домике появляются четыре новых человека, все из Чехии. Один из них немного понимает по-русски. Они очень переживают по ценам на местных гидов. Спрашивают меня:

– Точно 250?

– Точно, – отвечаю я.

Появляется в домике интересная русская женщина Лиза. Она живет на территории «Fox Camp» уже шесть лет. До этого жила себе в Москве в Новокосино, была режиссером монтажа. Потом приехала на каникулы сюда и как-то случайно осталась на шесть лет. Не захотела уезжать. Понравилось тут. Рассказывала веселые автостопные истории. Напоила Сауля и Ингрид какой-то бормотухой. Говоришь с ними, а они словно выпадают из действительности.

Люди вокруг недвусмысленно намекают мне, что настало время песен. Приношу банджо. Играю «Аборигенка Маня» и «Radioactive». Всю песню «Воображаемых Драконов» мне подпевают и подыгрывают. Надо же, узнали!

19 января.

Проснулся, как контуженный – так было холодно. Прогулялся в поселок до банка. По дороге наткнулся на пекарню, взял и съел сразу три свежайших горячих лепешки по 1 фунту за штуку. Прямо из печи! Это непередаваемо! В банке поменял 75$ на 1185 фунтов.

В лагере попрощался с Ингрид и Саулем. Сауль сказал мне: «Спасибо, с тобой было очень весело». Израильтянка Адель на прощанье рассказала, что в Нувейбе есть аналогичный лагерь хиппи. Называется он «Droub Camp». Она сказала, что только что оттуда. Сказала найти там сотрудника по имени Борто. Он может разрешить поставить палатку на берегу бесплатно. Там сейчас тепло и море тоже теплое. Рассчитался с Хамди, по 50 фунтов за каждый ужин, плюс еще 100 фунтов за дополнительные сутки пребывания.

На выходе из поселка на ментовском посту ждал машину в сторону Нувейбы часа два с половиной. Тамошний англоговорящий постовой рассказал о своей командировке в Австралию. Он был в Сиднее и Мельбурне. Говорит, что не смотря на положительную экономическую ситуацию, и там возникали кое-какие сложности. Он работал до 16-00, потом один час у него уходил добраться до дома, один час на приведение себя в порядок (душ, переодеться, перекусить) и один час у него оставался до закрытия развлекательно-гастрономических заведений. Говорит, что в 19-00 все уже закрывается, и на улицах никого. Идешь один по пустому темному городу, чем заняться не знаешь.

Меня подсадили к веселому пакистанскому англоговорящему водителю. Он оказался гражданином Саудовской Аравии и катался на арендованной машине по Египту с курорта на курорт, оттягивался в общем. Уже 40 лет он жил и работал в Саудовской Аравии электриком. Он угостил меня традиционной кондитерской сладостью из Саудовской Аравии, похожей на круглый белый кекс из непонятно каких ингредиентов. Эта вкусность по совместительству являлась слабительным. Говорит:

– If you take two you will get energy. If you take five it will clean your stomach.

Ого! Он скормил мне уже три штуки. Я в двух кексах от того, чтобы обделаться прямо на кожаное сидение арендованного «Мерседеса»!

Мы остановились у камня, похожего на гриб и минут десять фотографировались. Ну, он действительно был очень похож на гриб. Веселый пакистанец пробовал разные ракурсы, впихивал меня в них, усиленно размышляя, с какой стороны я более гармонично выгляжу с камнем-грибом. Вообще он направлялся в Шарм-ель-Шейх и очень хотел и меня туда отвезти с собой.

– Ты что, какая Нувейба? Шарм-ель-Шейх – это же самый курортный курорт из всех

египетских курортных курортов! – удивлялся веселый пакистанец.

На безымянном Т-образном перекрестке с указателями на Дахаб и Нувейбу мы расстались с веселым пакистанским водителем, и я снова сидел и ждал, пока постовые менты меня посадят в какой-нибудь транспорт до Нувейбы. Долго ждать в этот раз не пришлось.

Однако, вместо бесплатной машины, менты посадили меня в такси. Это я понял не сразу. Водитель все норовил меня увезти подальше за Нувейбу, в поисках загадочного и неизвестного «Droub Camp». Замучил меня услужливыми вопросами, типа: «А хочешь вот этот лагерь проверь? Не понравится, можем в другой поехать, я подожду. А хочешь, в магазин заедем»? Причем, гаденыш, сначала сказал, что знает, где находится «Droub Camp». Я был до сих пор без интернета, не мог проверить местоположение лагеря, а на «Maps. me» ничего аналогичного не нашел. Уехал уже за 10 км от Нувейбы, никаких признаков искомого лагеря. Гребаный таксист! Заплатил ему 100 фунтов за попытку, вышел, поймал бесплатный грузовичок обратно в Нувейбу. Найду, наверное, какую-нибудь локацию лагерного типа там. Потому что здесь просто голожопая пустыня – ни пожрать, ни попить не купишь.

В 17-00 уже начинает темнеть. После пары часов блужданий по Нувейбе и созерцаний заброшенных и закрытых кэмпингов, я наткнулся на один работающий «Fayrouz Beach Camp». Ни рынка, ни магазинов в радиусе 10 км вокруг не было. В последнем магазине по пути меня спугнули дети своими нечленораздельными выкриками на английском языке. Я до сих пор немного рефлексировал от той встречи с Суэцкими детьми.

Я долго пытался объяснить администратору, что не хочу спать в лагерных шалашах, а хочу просто поставить палатку на берегу. Но администратор либо был тупой, либо прикидывался, что не понимает, наверное специально, чтобы я плюнул на все и заплатил 100 фунтов за дырявый шалаш с электричеством на берегу залива Акаба. За ужин и завтрак он еще хотел 200 фунтов. Вот козел! Вот козлы! Специально все сделали так, чтобы туристы и путешественники больше тратились! Я отказался от местных дорогущих яств, не смотря на то, что еды у меня с собой не было. Ничего, не помру.

На территории кэмпинга было пусто, вообще ни души. Солнце спряталось за горизонт, в воздухе еще чувствовалась полуденная жара, задержавшаяся до сумерек, видно по старой африканской привычке. Темными силуэтами вырисовывались дырявые шалаши вдоль берега. И я решил, что самое время искупаться голым. Вчера на вершине горы египетские студенты уверовали в мою русскую «холодостойкость», и я тоже в тот момент на всякий случай уверовал. Но сейчас холодный залив Акаба безжалостно лишил меня моей хладнокровной уверенности в мою русскую «холодостойкость». Мне хватило ровно тридцати секунд, чтобы осознать, что плавать сейчас – это реально холодно. Бесполезно и беспощадно. И я, дрожа и трясясь, выпрыгнул из негостеприимных вод Акабы.