Краткая история театра - Филлис Хартнолл

[24] Девушки в «бикини», танцующие во время римского водного представления. Мозаика.

Конец III века

«Водные балеты» пользовались у римской публики большой популярностью. Для их проведения, а также для постановок навмахий [от др. – греч. наумахия – морская битва; в Древнем Риме – гладиаторское морское сражение, позднее – любое зрелище с имитацией морского боя. – Пер. ] орхестру огораживали и затапливали водой. Так делали повсюду, в том числе и в афинском Театре Диониса (см. ил. 1).

[25] Римские маски раба и флейтистки. Мозаика

Это изображение имеет сходство с масками с мраморного рельефа (ныне он хранится в Неаполе), на котором изображена встреча разгневанного отца с пьяным сыном, сопровождаемым рабом и флейтисткой – в точности такими, какие выведены в комедии Менандра Третейский суд.

Глава вторая

Средневековый театр

Развитие театра никогда не прерывалось. Между ветхой формой искусства и новой, между той, что пришла в упадок, и той, что только зарождается, непременно обнаруживается связь, соединительная артерия, пусть и залегающая на большой глубине, по которой основы этого искусства передаются от одной эпохи к другой. После полного упадка античного театра в Западной Европе наступила эпоха литургической, или церковной, драмы. Долгое время считалось, что между ними не было прямой связи, что первый исчез во времена варварских нашествий, а вторая возникла лишь спустя несколько столетий. Но не стоит недооценивать, с одной стороны, силу присущего человеку миметического инстинкта, а с другой – стойкость наследуемых традиций. «Темные века», возможно, не были такими уж темными – по крайней мере в том, что касается театра.

Выдающихся драматургов, как мы видели, в позднем Риме не было. Пьесы читались и цитировались, но не игрались. Даже Хросвита Гандерсгеймская, знаменитая монахиня, которая в X веке сочиняла драматизированные жития святых, избрав в качестве эталона пьесы Теренция, судя по всему, не рассчитывала на то, что их будут ставить на сцене. Однако мы точно знаем, опираясь на миниатюрную живопись из средневековых манускриптов, что во время чтения вслух комедий Теренция, а может быть, и пьес других авторов, актеры разыгрывали мимические сцены  [28]. В те же годы, по одиночке либо небольшими труппами, по Европе кочевали гистрионы, бродячие актеры  [26, 27]. Это были осколки позднеантичного мира: акробаты, танцоры, мимы, дрессировщики обезьян и медведей, жонглеры, силачи, исполнители баллад и сказители. Неся в себе зачаток искусства, готовый прорасти при благоприятных обстоятельствах, они выживали как могли и пользовались теми профессиональными навыками, которые достались им в наследство от предшествующих поколений актеров-мимов. Сведения о гистрионах мы черпаем из обличительных нападок самых суровых отцов церкви, во многом способствовавших закату античной традиции, ведь в раннехристианскую эпоху они возбраняли своей пастве даже смотреть театральные представления, не говоря уже о том, чтобы в них участвовать. Вместе с тем, в Византии в IX–X веках предпринимались попытки приспособить древний языческий театр к нуждам новой религии. Сохранились свидетельства о сакральных пьесах, разыгрывавшихся в назидание верующим, – насколько можно судить, под эгидой императрицы Феодоры  [29], которая до брака с Юстинианом сама была мимической актрисой. Несмотря на то что следы этого христианизированного театра не столь многочисленны, о них необходимо помнить, изучая бурное развитие литургической драмы в XII–XIII веках. Даже придерживаясь общепринятого мнения относительно ее происхождения, нельзя отрицать возможности влияния на нее византийского театра предшествующего периода.

[26] Средневековые актеры в костюмах шутов. Деталь миниатюры из манускрипта Романы об Александре. Фландрия. Около 1340

Одежда шутов отдаленно напоминает костюмы потешников и придворных паяцев позднеримской эпохи.

Есть немалая доля иронии в том, что драме, строго-настрого запрещенной христианам, причем зачастую теми, кто, как св. Августин, сам рьяно увлекался ею до своего обращения, суждено было обновиться именно в средоточии их культа. Так же как греческая трагедия стала продолжением дионисийского ритуала, литургическая драма родилась из христианского богослужения, а точнее, из пасхальной службы, поскольку ключевым моментом церковного календаря в те времена являлся праздник Воскресения  [30–32], а не Рождества. Развитие христианской драмы не было равномерным и происходило медленно. Где-то Церковь была лояльна по отношению к театрализованным представлениям, где-то – более консервативна. Но, если смотреть в целом, можно выявить четкую модель неуклонной эволюции литургической драмы от простого акта богопочитания в ритуальной обстановке к полноценному театральному действу, повествующему о жизни Христа, которое исполнялось на латыни и занимало всё здание церкви. А когда его повсюду стали исполнять на местных языках, да к тому же представление переместилось за пределы храма, для каждой европейской страны открылся путь к развитию собственного национального театра. Однако до тех пор, пока латынь использовалась в качестве универсального языка западного мира, литургическая драма оставалась главным инструментом религиозного просвещения народа, в большинстве своем – неграмотного.

[27] Средневековый балаганчик с перчаточными куклами. Деталь миниатюры из манускрипта Романы об Александре. Фландрия. Около 1340

Изображение имеет удивительное сходство с современными представлениями английских кукол Панча и Джуди (см. главу 3).

[28] Чтение комедии Теренция в сопровождении игры актеров. Фронтиспис манускрипта Теренций герцогов. Около 1400

В верхней части композиции изображен Каллиопий: сидя в небольшой беседке, он читает вслух пьесу, а перед ним четыре актера в масках разыгрывают пантомиму в музыкальном сопровождении. В нижней части миниатюры – сам Теренций, который преподносит свое сочинение патрону, восседающему на троне.

Как и дифирамб, лирическая часть пасхальной заутрени содержала в себе зерно дальнейших преобразований. В раннехристианские богослужения входили распевы, называвшиеся тропарями. Пасхальный тропарь состоял из короткого диалога, который сопровождался простейшей театрализацией  [31]. Он известен по своим начальным словам: «Quem quaeritis? » – «Кого вы ищете? ». Их пел священник в белом облачении от имени ангела у опустевшей могилы, обращаясь к трем мальчикам-хористам, которые изображали жен-мироносиц, пришедших к ней в первое утро Воскресения  [30]. «Кого вы ищете в могиле, о дети Христа? », – вопрошал священник, на что хористы отвечали: «Распятого Иисуса из Назарета, о дитя Небес». «Его здесь нет, Он воскрес, как и предсказал. Идите и скажите, что Он воскрес из мертвых». А затем священник и мальчики, обернувшись к пастве, вместе пропевали радостный пасхальный гимн.

[29] Императрица Феодора. Деталь мозаики. Около 545. Базилика Сан-Витале, Равенна

В прошлом актриса, Феодора вышла замуж за Юстиниана I в 527 году; для этого императору пришлось издать указ, разрешающий высокородному человеку жениться на актрисе в том случае, если она оставит свое ремесло. Возможно, Феодора всё же устраивала при византийском дворе постановки религиозных пьес – тем самым она способствовала сохранению некоторых традиций античного театра.

[30] Три Марии у гроба. Миниатюра из манускрипта Бенедикционал Архиепископа Роберта. Около 980

Сцена, которая служит иллюстрацией к пасхальному тропарю (см. ил. 31), предвосхищает литургическую драму, основанную на эпизоде пасхальной службы, когда трое хористов приближались к раке или углублению возле алтаря, откуда убирался крест, положенный там в Страстную пятницу. Мария, идущая впереди, несет кадило и, возможно, сосуд с благовониями. Саркофаг, на котором сидит ангел, возвещающий о Воскресении, интересно сравнить с теми, которые изображены на ил. 34 и 42.