Попасть в отбор, украсть проклятье - Надежда Мамаева

Он все-таки не смог удержать отстраненный тон и скатился в обиду за свой непризнанный гений. Стало понятно: Рухусу еще далеко до чайника. Ну не умеет он пока жить, как эта посудина, чтобы внутри кипеть от злости, а на других не брызгать.

Знал бы этот недогений, чем был оплачен «счастливый билет к стригоям»… Интересно, согласился бы он его у меня перекупить? Что-то сильно сомневаюсь, что да.

– Ух ты! – прошипел мне на ухо Клаус, ничуть не заботясь о том, что его бас слышен в радиусе нескольких парт окрест. – Ты отобрала конфетку у самого сыночка декана… Даже не знаю, порадоваться за тебя или посочувствовать.

– Лучше поддержи парой форинтов, – ехидно, исключительно в пику Клаусу выпалила я, опровергая еще один постулат: де покойникам деньги вообще не нужны.

Еще как нужны! Взять те же похороны… Приличные поминки – дюже разорительное мероприятие, на котором задарма плакальщицы даже причитать по тебе не будут. А стоимость дубового гроба?

Я как прикинула, во сколько обходится такая прощальная вечеринка, – так сразу и поняла, в чем секрет живучести некоторых личностей. Ну, тех, которые продолжают здравствовать порою даже не благодаря, а вопреки стараниям лекарей. Просто у этих людей жаба не только квакает от жадности, но и знает приемы ближнего боя. И не стесняется их применять в рукопашной со Смертью.

Усмехнулась своим мыслям, порадовалась, что в моем случае семье не грозят лишние траты. А вот мне пара форинтов не помешает. Хотя бы чтобы вызвать наемный магомобиль и красиво отчалить из дома с чемоданом. Чтобы, не дай небо, кто-то из домашних не решил провожать до пристани с дирижаблями.

– Тай, ты же у меня недавно уже занимала, – возмутился сосед по парте. – И вообще, у меня создалось впечатление, что стоит дать кому-то хоть гнутую медьку взаймы, и тебя тотчас же начинают считать статьей дохода, при планировании даже не месячного, а годового личного бюджета.

– Так я не просто так. Я тебе свои лекции отдам по теории темной материи, – начала я, памятуя, что именно мои записи ценились в группе. Особенно перед экзаменами, когда их копировала чуть ли не половина сокурсников. А все потому, что я успевала записывать полно и разборчиво, что, как оказалось, для некромантов и лекарей едва ли не приравнивается к сверхспособности. Видя, как заколебался Клаус, добавила: – И стехиометрические расчеты матрицы вызова лича.

К слову, над последней я билась целую неделю и расчетов в другой ситуации было бы откровенно жаль. М-да, никогда не думала, что придется торговать гранитом науки на развес.

Миг – и рядом со мной на скамью легли две монеты. И так же быстро в сумку Клауса перекочевали два свитка. При этом мы с соседом внимательнейшим образом смотрели на Рохуса, старательно отыгрывая внимание. Ну прямо два прилежных адепта, которых ну просто не в чем, совершенно не в чем упрекнуть.

От этого Рухус ярился еще сильнее. От его злости больше всего страдали первые парты. Вместе с флюидами до этих адептов долетали и брызги слюны, когда вчерашний аспирант фонтанировал по теме сегодняшней лекции.

Причем диктовал он быстро, формулы записывал весьма экспрессивно и коряво. А времени, чтобы все это перенести нам на бумагу, практически не оставлял. Под конец занятия я, наверное, оказалось единственной, у кого не отваливалась рука. Все же есть у посмертия плюсы.

Аккуратно закрыла колпачок самописного пера, машинально отметив, что надо бы его снова заправить чернилами и зачаровать, а то литеры под конец лекции стали совсем светлыми. У меня даже в сумке вроде бы чернильный пузырек был…

Звонок возвестил об окончании занятия. Я стала собирать вещи, думая, как бы поскорее улизнуть не только из аудитории, но и от вопросов одногруппников, как в дверь заглянул наш куратор – магистр Мунк – мужчина уже не молодой, зато обстоятельный.

– Магистр Рухус, с вашего позволения, пока перерыв, у меня несколько объявлений для группы.

Сынок декана, может, и хотел бы возразить, но против бывшего боевого мага, доблесть которого отметил сам император (пусть и только медалькой, зато лично нацепленной монаршей рукой на грудь), выступить не посмел.

Хотя я на месте Рухуса и без учета боевых наград нашему куратору возражать не стала. Мунк в совершенстве владел как искусством вовремя отступить, так и нанести точный молниеносный удар. И статься, если второй навык он приобрел в битвах, то первый – на семейной службе. Еще бы ему не быть асом дипломатии: попробуй выжить среди целого взвода принцесс! А наш куратор был счастливым отцом целых девяти дочек.

Меня, кстати, всегда интересовал вопрос: он стал седым до или после свадьбы?

Меж тем Мунк, опираясь на костыль, похромал к доске. Перекинул трубку, которой дымил, из одного угла рта в другой и осмотрел нас внимательным взглядом.

– Вчера, адепты, у вас был внеочередной практикум с магистром Гыргырницким, И занятие, как мне доложили, не обошлось без происшествий.

Рухус, уже было собравшийся величественно удалиться, так и замер. Даже листочки со своей драгоценной лекцией, от которых не отрывался на протяжении всего занятия, обратно на кафедру положил. Видимо, не все сыночку декана было известно, как он ни пыжился показать обратное.

– Тайрин Росс лекари уже осмотрели, а остальных после занятий ждут в целительском крыле. Каждого из вас проверит целитель и даст заключение…

– А что, если со мной все в порядке? – подал голос с задней парты громила Зорге. Как по мне, этому адепту никакой дар некроманта был не нужен – с его-то пудовыми кулаками. Он и без заклятий любого зомби упокоит. Ну, и не только зомби.

– Особенно, – с нажимом произнес Мунк, – если с вами все в порядке. – Не пройдете осмотр – не получите стипендию, – тут взор преподавателя остановился на Лариссии – студентке весьма обеспеченной, которая плевать хотела на какие-то десять форинтов. Она сидела и полировала ногти. – И допуска к сдаче экзаменов тоже.

Адептка, будто поняв, что обращаются к ней, – тут же сделала вид, что она – совсем даже ни при чем, быстро спрятала пилочку и изобразила повышенное внимание.

Я же про себя усмехнулась. Вот что значит приказ ворона «допросить каждого». Наверняка целитель окажется только ширмой. Одногруппники и сами не поймут, что побывали на допросе, а не на осмотре. Пока же адепты бурно обсуждали, что важнее: планы на вечер или все же стипендия. То, что происходило вокруг, еще раз подтверждало, что у громкой шумихи есть тихие дирижеры.