Собрание сочинений в шести томах. Т. 1: Греция - Михаил Гаспаров

        Но не о гибели стольких троянцев теперь сокрушаюсь,

        Не о братьях отважных моих, которые скоро

        В прах полягут, убиты рукою врагов разъяренных, —

        Лишь о тебе я горюю! Ахеец в панцире медном

        Всю в слезах тебя уведет далеко в неволю:

        В Аргосе будешь ты ткать полотно чужеземной хозяйке,

        Воду будешь носить с Мисеидских ключей и Гиперских,

        Сердце скрепя, подчиняясь невольно безрадостной доле.

        Кто-нибудь, видя, как слезы ты проливаешь, промолвит:

        «Гектора это жена, был в сраженьях воителем первым

        Он среди войска троянцев, когда Илион разрушали».

        Скажет так кто-нибудь, и сильней защемит на сердце:

        Нет человека, который тебя от неволи б избавил.

        Пусть же я умру и сыпучим песком закроюсь

        Раньше, чем плен твой увижу и жалобный плач твой услышу! —

        Так говоря, наклонился к ребенку блистательный Гектор,

        Но младенец на грудь своей няни в одежде прекрасной

        С криком отпрянул назад, испугавшись отцовского вида:

        Меди он забоялся, султана из конской гривы,

        Видя, как она свесилась с самой верхушки каски.

        Милый отец и добрая мать рассмеялись на это.

        Гектор блистательный шлем с головы своей быстро снимает,

        Ставит на землю проворно сияньем блестящую каску,

        Сам же сына целует и, на руки взявши, высоко

        Вверх поднимает, Зевсу молясь и прочим бессмертным:

        – Зевс и вечные боги! взгляните на сына-младенца!

        Вырастет пусть он, как я, выдающимся между троянцев.

        Силы пошлите ему, добродетель, – да царствует мощно,

        Чтобы могли сказать про него: «Отца превзошел он! » —

        Глядя, как с битвы идет, возвращаясь с кровавой добычей,

        Снятой с убитых врагов, материнское радуя сердце. —

        Сына с рук на руки передает он милой супруге.

        Крепче она прижала дитя к груди благовонной

        И улыбнулась сквозь слезы. Взглянул супруг, умилился,

        Ласково обнял ее и так говорит напоследок:

        – Бедная ты! не кручинь обо мне свою душу сверх меры.

        Если судьба мне живым быть, никто на тот свет не отправит,

        А судьбы своей ни один не избегнет из смертных,

        Ни дурной, ни хороший, с первой минуты рожденья.

        Ты же домой отправляйся, займись своими делами,

        Сядь за станок иль за прялку да наблюдай, чтоб без дела

        Девушки не болтались. Война – занятье мужское:

        Мне из мужчин илионских оно особенно близко. —

        Так сказав, поднимает свой шлем блистательный Гектор

        С конской гривой. Супруга ж домой пошла восвояси,

        Но, не раз обернувшись, глазами его провожала…

СПАРТА, СЛАВНАЯ МУЖАМИ

Из трех государств, основанных дорянами в Пелопоннесе, самым сильным оказалось одно – лаконская Спарта. Его сила была в его организации. Это было государство, устроенное как военный лагерь.

В Спарте было три сословия – три класса: спартанцы, периэки, илоты. Спартанцы были потомками завоевателей-дорян, периэки и илоты – завоеванных ахейцев. Спартанцы правили и воевали, периэки ковали оружие и платили подать, илоты пахали и собирали жатву. Спартанцев было девять тысяч семейств: вся земля Лаконии была разделена для них на девять тысяч равных наделов – ведь на войне все равны. Илотов, государственных рабов, никто не считал, но их было вдесятеро больше. Спартанцев они ненавидели смертной ненавистью. Если бы спартанцы хоть на день забыли, что они на войне, Спарта была бы стерта с лица земли. Спартанцы этого не забывали. Они ели и спали с копьем в руке. Все статуи богов в Спарте были с копьями в руке – даже статуя Афродиты.

На войне люди живут только войною. Спартанцам было запрещено заниматься чем бы то ни было, кроме военного дела. Труд – дело периэков и илотов. Однажды Спарта созывала союзников для похода. Союзники роптали, что Спарта берет с них больше воинов, чем дает сама. «Это не так», – сказал спартанский царь. Он посадил спартанское войско справа от себя, союзные – слева, потом приказал: «Медники, встаньте! » Среди союзников некоторые встали, среди спартанцев – никто. «Горшечники, встаньте! Плотники, встаньте! » Под конец союзники стояли почти все, спартанцы сидели как сидели. «Вот видите, – сказал царь, – настоящих воинов выставляем мы одни».

На войне нет места богатству и наживе. Чтобы спартанцы не копили богатств, в Спарте деньгами служили железные прутья. Железные деньги громоздки: для небольшой покупки их надо везти целый воз. Железные деньги бесполезны: их нарочно закаливали в уксусе, чтобы железо стало хрупким и его нельзя было ни на что перековать. Спартанцы не копили денег.

Нет денег – нет роскоши. Крыша дома должна быть сделана только топором, дверь – только пилой. В богатом Коринфе спартанцы впервые увидели штучные потолки. Они спросили: «Неужели у вас растут квадратные деревья? »

Ничего лишнего в жилье – ничего лишнего в еде. Спартанцы обедали не дома, а в казармах: каждый отряд вместе. Главным кушаньем была черная кровяная похлебка из свинины с чечевицей, уксусом и солью. Она была невероятно питательна и невероятно противна на вкус. Спартанцы ею гордились. Персидский царь, когда был в Греции, заставил пленного спартанца сварить ему такую похлебку, попробовал и сказал: «Теперь я понимаю, почему спартанцы так храбро идут на смерть: им милее гибель, чем такая еда».

На войне и говорить полагалось по-военному: точно и кратко. Это умение называлось и до сих пор называется «лаконизм» – по имени области Лаконии. Кто отвлекался, того обрывали, даже если он говорил умные вещи: «Ты говоришь дело, но не к делу».

Самым знаменитым было лаконическое изречение спартанки, провожавшей сына на войну. Она подала ему щит и сказала: «С ним или на нем! » Со щитом возвращались победители, на щите приносили павших.

Спартанец пришел послом к македонскому царю. «Ты – один? » – удивился царь, привыкший к пышным и многолюдным посольствам. «К одному», – ответил спартанец.

Македонский царь послал сказать спартанцам: «Если я вступлю в Пелопоннес, Спарта будет уничтожена». Спартанцы ответили одним словом: «Если! »

В Спарту пришли послы с острова Самоса – просить помощи. Они произнесли длинную и красивую речь. Спартанцы сказали: «Дослушав до конца, мы забыли начало, а забыв начало, не поняли конца». Самосцы оказались догадливы. На следующий день они пришли в собрание с пустым мешком и сказали только четыре слова: «Мешок есть, муки нет». Спартанцы их пожурили – достаточно было двух слов: «муки нет», – но были довольны такой сообразительностью и обещали помочь.