Мать железного дракона - Майкл Суэнвик

Стакан в ладони Финголфинрода лопнул. На кружевную скатерть брызнули крупные капли крови. Он ткнул длинным белым пальцем в нос Вдовствующей Даме:

– Близится день – и весьма скоро! – когда я стану лордом Сан-Мерси и главой Дома Сан-Мерси, а вы, матушка, будете мне подчиняться. Подумайте об этом. Взвесьте все хорошенько. Грядут перемены, и настанут они быстрее, чем вы думаете.

– Слова-мурава, ваше маленькое лордство. Ничто и никогда не меняется. Ты навсегда останешься моим пухленьким малышом. Навечно. Сколько бы ты ни вопил и ни бился, изменить это невозможно. – Вдовствующая Дама поднялась с грацией медленно сползающего в море айсберга; упавшую с ее колен салфетку подхватили невидимые руки. Помедлив в дверях, она бросила через плечо: – Если ужин пришелся вам не по вкусу, всегда можно попросить прислугу на кухне сделать бутерброды.

– Ну что ж, – сказала Кейтлин после ухода матери, – все прошло лучше, чем я ожидала.

Печальная правда заключалась в том, что, даже при учете попытки отравления и прочего, именно так оно и было.

Финголфинрод отвернулся к стене и после долгой паузы сказал:

– Не навестить ли нам отца?

– В смысле – прямо сейчас?

– Ты же за этим сюда приехала. Можно уже и покончить со всем.

Осенний зал, в котором устроил себе кабинет отец, располагался в нижнем подвальном этаже, попасть на который можно было лишь из задней части дома (верхний подвальный этаж, куда попадали из передней части, с нижним не соединялся). Фойе нижнего этажа было отделано черным мрамором (по контрасту с фойе верхнего, отделанным белым мрамором), там горели янтарные светильники (а в верхнем – перламутровые) и пахло розами (а не лилиями). Кейтлин и Финголфинрод прошли через неприметную боковую дверцу и спустились по винтовому деревянному коридору в зал с коллекцией.

Лорд Сан-Мерси питал странную слабость к затонувшим городам. Он приобрел фасады зданий из нескольких десятков подобных мест, а мастеровые кобольды соединили их, так что теперь эти фасады обрамляли мощенную брусчаткой мостовую из Атлантиды, добытую на Доггер-банке. Кейтлин и Финголфинрод прошли через мавританские ворота из какого-то тартесского алькасара и очутились на улице, пропахшей болотным сероводородом и морской солью. Слева возвышался господский дом из Винеты, а справа – гильдийный дом из Сефтинге. Дальше шла рыбная лавка (не без причуд был лорд Сан-Мерси) из Двараки, ее окна удивленно таращились на фермерский дом из Лайонесса, стоявший вплотную к бревенчатому дому из Большого Китежа. Потом следовали постоялый двор с Кумари-Кандама напротив лапшичной из Города Льва, и так далее и тому подобное: фасад из Рунгхольта по-братски взирал на фасад из Эйдума, Итиль-Хазаран расположился напротив Олуса, Павлопетри – напротив Порт-Ройала, Фея – напротив Гераклиона [24 - Лорд Сан-Мерси питал странную слабость к затонувшим городам…Доггер-банке… мавританские ворота из какого-то тартесского алькасара… господский дом из Винеты… гильдийный дом из Сефтинге… рыбная лавка… из Двараки… фермерский дом из Лайонесса… постоялый двор с Кумари-Кандама… лапшичной из Города Льва… фасад из Рунгхольта… фасад из Эйдума, Итиль-Хазаран расположился напротив Олуса, Павлопетри – напротив Порт-Ройала, Фея – напротив Гераклиона… – Доггер-банка – крупнейшая песчаная отмель на Северном море. Тартесс – древний полумифический портовый город, существовавший на территории южной Испании. Винета – мифический затонувший славянский город, предположительно находившийся на острове в устье Одера. Сефтинге – затонувший в XVI в. город, располагавшийся на территории Нидерландов. Дварака – в индуистской мифологии столица племени ядавов, которую через семь дней после смерти ее основателя Кришны поглотило море. Лайонесс – затонувшее королевство, упоминаемое в легендах о короле Артуре. Кумари-Кандам – легендарный затонувший тамильский континент. Город Льва – китайский город Шичен, затопленный в 1950-х гг. при строительстве плотины. Рунгхольт – затонувший в XIV в. город на берегу Северного моря, точное расположение которого неизвестно. Эйдум – затонувшее поселение, которое располагалось в Северном море на датском (теперь эта территория относится к Германии) острове Зильт. Итиль-Хазаран – восточная часть города Итиль, исчезнувшей столицы Хазарского каганата, располагавшейся в VIII–X вв. в дельте Волги. Олус – древний город на Крите, затонувший во II в. н. э. Павлопетри – древний город, располагавшийся на территории Греции и затонувший около I в. до н. э. Порт-Ройал – затопленный морем город на Ямайке, бывшая пиратская столица. Фея – древний город-порт на территории Греции, разрушенный в результате землетрясения в I в. н. э. и затопленный морем. Гераклион – древнеегипетский город-порт, затопленный морем в I в. до н. э. ], временами встречались другие строения более туманного происхождения, а заканчивалась улица внушающей ужас дверью кабинета.

В детстве Кейтлин завораживали окна домов, в которых сквозь кружево занавесок или вощеную бумагу можно было иногда разглядеть туманные силуэты, занятые какими-то своими таинственными потусторонними делами. А вот Финголфинрод всегда мчался дергать за ручки – он явно верил, что однажды какая-нибудь дверь окажется незапертой и ему удастся сбежать.

Сегодня в воздухе витало беспокойство. Чувствовалось, что охранные чары, которые не дают прорваться океанским водам с той стороны фасадов, ослабли; казалось, вот-вот распахнутся запертые двери, вылетят наружу окна. По оконным стеклам скользнуло щупальце – так быстро, что Кейтлин не смогла бы точно сказать, было оно на самом деле или это просто трепыхнулась занавеска. При взгляде на брата ее охватила грусть – он шел мимо домов, даже не глядя на них. Держась на шаг позади, Кейтлин спросила:

– А ты уверен, что он еще… что он еще с нами?

– Да здесь он, – мрачно отозвался Финголфинрод и без стука распахнул дверь отцовского кабинета.

Окна во всю дальнюю стену были закрыты тяжелыми бордовыми шторами. В саду, куда они выходили, царила вечная осень, унылый свет играл на умирающих растениях, а в воздухе кружились в танце красные и золотые листья. Чтобы устроить себе подобный вид, требовалось очень дорогое волшебство, а чтобы совершенно не обращать на него внимание – еще более внушительное высокомерие. Лорд Сан-Мерси неподвижно застыл в кресле спиной к шторам (Кейтлин ни разу в жизни не видела, чтобы их открывали), на нем были серый костюм и галстук в тон. Кожа так побелела, что будто бы светилась в темноте. Во всяком случае, так казалось Кейтлин, пока она не поняла, что холодное свечение действительно исходит откуда-то из глубины отцовской плоти.

Ребенком она всегда в нерешительности замирала на пороге этого кабинета. Замерла и сейчас. А вот Финголфинрод вошел, не церемонясь, и сказал: