Мать железного дракона - Майкл Суэнвик

Кейтлин поднялась с земли и распрямилась.

– Что ж, – сказала она мрачно, – видимо, это означает, что теперь ты новый лорд Сан-Мерси, глава Дома Сан-Мерси, могучий среди властей предержащих этого мира.

Вид у Финголфинрода сделался ошеломленный.

А потом он бросился бежать.

Вот брат стоит рядом с Кейтлин, а в следующее мгновение уже распахивает ближайшую дверь. Она увидела, как в темноте за ней двигаются смутные и вроде бы мужские фигуры, мерцают угольки в очаге, поднимаются кружки с элем.

Стоя в тени, уже за дверью, Финголфинрод поманил ее: «Идем».

Кейтлин хотела сказать, что у нее служба и долг. Что, как бы ни было сильно ее желание пойти с ним, она только-только начала строить собственную жизнь. Очень многое хотела сказать. Но, понимая, что слова тут не помогут, просто помотала головой.

Финголфинрод высунулся на улицу и прокричал, чтобы Кейтлин расслышала его сквозь вопли баньши:

– Пошли со мной. Другого шанса у тебя не будет.

– Не могу. Я офицер Драконьего Корпуса Ее Отсутствующего…

– Времени мало. Тебя ждет не просто формальное расследование. Тебя хотят подставить. Я ничего не говорил, потому что… ну, что я мог сделать? Но если поспешишь, сможешь всего этого избежать.

– Нет.

– Я серьезно. Другого шанса не будет.

– Нет!

Финголфинрод оглянулся через плечо, услышав чьи-то слова, которые она слышать не могла. Потом с грустной улыбкой послал ей воздушный поцелуй, бросил что-то маленькое (Кейтлин на автомате поймала это что-то) и захлопнул дверь.

Баньши смолкли.

В звенящей тишине Кейтлин увидела, что дверь снова приросла наглухо. В окнах дальше по улице все было неподвижно.

Она посмотрела на свою ладонь. Пальцы сжимали плоский круглый камешек с дыркой посредине – амулет, позволяющий видеть сквозь чары, который Финголфинрод стащил с отцовского стола.

Всем доверяй, но карты подтасовывай.

    Хелен В. , заметки

Кончину лорда Сан-Мерси почтили домашней церемонией в кругу родных: прочли молитвы, устроили бичевания, разорвали и съели сырым жертвенного быка, свершили возлияния, воздвигли в память об усопшем каирн и на закате зажгли на его вершине костер, символизирующий начало забвения. В полночь из чащи вышли Белые Дамы [26 - В полночь из чащи вышли Белые Дамы. – Белая Дама – женщина-привидение в белом наряде, образ, встречающийся во многих европейских культурах. ]. Они со скорбным видом проследовали по землям предков, благословляя их своими слезами, и прикончили незадачливого чертенка с кухни, которому хватило дурости за ними подглядывать и попасться с поличным. А наутро Кейтлин вернулась на базу, где ее немедленно взяли под стражу и посадили под домашний арест.

Трижды в день арестантку конвоировал в офицерскую столовую кто-нибудь равный ей по званию. По крайней мере, хоть в таком знаке уважения не отказали. В начале трапезы облаченные в белоснежные перчатки многосильные сильваны выносили на серебряных подносах тарелки с супом вишисуаз [27 - В начале трапезы облаченные в белоснежные перчатки многосильные сильваны выносили на серебряных подносах тарелки с супом вишисуаз. – Сильван – лесной дух в римской мифологии; вишисуаз – французский луковый суп-пюре. ]. После первой перемены блюд подавали филе в кляре (гиппокампус [28 - Гиппокампус – в греческой мифологии морская лошадь с рыбьим хвостом. ] или монорог – на выбор), печенные в пряностях каштаны, овощи в горшочках по-броселиандски и эндивий с зеленым маслом. На заднем фоне ненавязчиво играл струнный квартет.

Солдат баснями не кормят, но вот для офицеров трапеза была в первую очередь символом и подтверждением аристократического статуса. Каждый из них прекрасно помнил то чувство тревоги и вместе с тем ликования, которое охватывало новичка при первом визите в столовую. Изысканные ароматы еды и цветов, нежный смех столового хрусталя и серебра всякий раз подчеркивали, насколько правительство Вавилонии их ценит.

Разумеется, теперь это не касалось Кейтлин.

Она ела в одиночестве за угловым столиком, а бывшие товарищи в это время делали вид, что ее не существует. Потом Кейтлин уводили обратно в комнатушку, где она ждала, пока обвинение собирало против нее улики. Чтобы не сидеть без дела, занималась, твердо вознамерившись после оправдания стать еще более компетентным офицером.

Однажды вечером тихий голос шепнул ей на ухо:

– Не оборачивайся. Не смотри. Меня тут нет.

– Кролик? – спросила Кейтлин так же тихо.

– Ага. Хотел раньше с тобой поговорить, но мне ясно дали понять, что я буду наказан.

– Ну, ты хотя бы со мной разговариваешь. А вот остальные…

– Знаю. Слушай, времени у меня мало. Хотел предупредить: девчонки что-то такое болтали о судилище, так что лучше тебе приготовиться. Еще ходят слухи, что Семь тысяч семьсот восьмая под присягой отреклась от тебя.

– Рехнуться можно, – прошипела не на шутку разозленная Кейтлин. – Как, во имя госпожи Хель, так выходит, что о моих личных делах все осведомлены гораздо лучше меня?

– Потому что ты ушами хлопала. Проснись, красотка. С девчонками, которые нацелились всю жизнь проспать, приключаются всякие гадости. – И Кролик торопливо добавил: – Мне пора. Как смогу, еще с тобой поговорю. Удачи – морально и физически!

И Кейтлин снова осталась одна.

Госпиталь, где царствовала медицинская карга, был настоящим лабиринтом из отделанных ореховыми панелями комнат и коридоров, пропахших дезинфицирующими средствами, миррой и волшебством.

– Что и как – вы знаете. Раздевайтесь, надевайте одноразовую сорочку, суйте ноги в держатели. Я сейчас вернусь. – И карга растаяла среди теней.

Кейтлин сделала что было велено. Она лежала на спине – ноги раздвинуты, ступни задраны, холодный сквозняк обдувает самые интимные отверстия – и ждала. Менее дисциплинированная женщина уже бы взбунтовалась. Но Кейтлин терпела. Время шло и шло. Наконец карга вернулась с планшетом, к которому крепился толстый опросник, уселась, открыла первую страницу и начала читать:

– Вы когда-либо целовались с мужчиной?

– Неужели мне действительно так уж необходимо находиться при этом в таком неудобном положении? Почему я не могу отвечать сидя, пока не придет время медицинского осмотра?

– Отвечайте, пожалуйста, на вопрос. Вы когда-либо целовались с мужчиной?

– Да.

Карга сделала пометку в опроснике.

– Более одного поцелуя за раз?

– Да.