Зимняя роза - Дженнифер Доннелли

Индия сердито посмотрела на нее, собралась ответить и вдруг… отступила. В своем репертуаре, подумала Мод. Нет чтобы честно признать поражение. Индия просто поменяла тему разговора.

– Дай мне затянуться, – сказала Индия, указав на сигарету сестры.

– Лучше не стоит, – торопливо ответила Мод. – Это… вредно для здоровья.

– Знаю. Одна затяжка.

– Индия, я серьезно. Не надо…

Индия встала с кровати, подошла к Мод и выхватила сигарету. После двух коротких затяжек она отчаянно закашлялась.

– Боже милостивый, что там? Порох? – спросила Индия, возвращая сигарету.

Почти, мысленно ответила Мод.

Индия снова закашлялась, сказала, что у нее сильно кружится голова, и вернулась на кровать.

Замечательно, подумала Мод. За обедом с будущей родней нам только не хватало Индии, попробовавшей моей сигаретки. Хорошо, если ее не вывернет прямо на стол. Что же делать? Сказать, пусть принесут чая? Нет, лучше кофе, и покрепче. Мод дернула шнурок звонка.

– Кофе. Отличная идея, – сказала Индия. – А то меня вдруг жутко потянуло в сон. Может, из-за деревенского воздуха? – Она закрыла глаза и, полежав так минуту-другую, тихо сказала: – Мод, а ведь он был таким красивым. Очень красивым. Он до сих пор мне снится.

Мод едва узнала этот нежный, томный голос, совершенно не похожий на привычные отрывистые фразы Индии. Сейчас в сестре говорил опиум.

– Да, он был очень красив, – вслух согласилась Мод. – Как там у поэтов? «Уж лучше полюбить и потерять любовь, чем никогда ее не знать»

– Теннисон. Какой же он дурак, – сказала Индия. – Держу пари, он никогда никого не любил. Если бы любил, ни за что не написал бы такую чушь.

Мод хорошо помнила тот ужасный день, когда Би умерла, а Хью арестовали. В доме был переполох. Все началось с исчезновения Хью и Би. Они два дня подряд не появлялись на работе, и никто не мог их разыскать. Индия не находила себе места от беспокойства. Мод тоже. Обе знали, что Би беременна.

Индия первой нашла брата и сестру в развалинах старого дома, стоявшего на отцовских угодьях. Би сделали аборт. Хью заплатил знахарке, но откуда взял деньги, не сказал. Аборт был сделан грубо и неумело. У Би не прекращалось кровотечение. У нее поднялась температура, Би мучилась от боли, но не позволяла Хью отнести ее домой или к деревенскому врачу. Она боялась, что кто-то из местных узнает о случившемся с ней.

Индия привела к развалинам всю их детскую компанию: Мод, Фредди, Бинга и Уиша, чтобы сообща решить, как помочь Би. Та лежала на полу, завернутая в старые конские попоны. Мод видела, как сквозь них капает кровь. Бингэм стоял в углу, бледный, молчаливый. Фредди ходил взад-вперед. Уиш держал Би за руку, рассказывал ей дурацкие шутки, пытаясь хоть как-то отвлечь.

– Нужно везти ее в больницу, – сказала Индия. – И немедленно.

– Индия, не торопись. Дай мне минутку подумать, – попросил Фредди.

– У нас нет ни минуты!

Фредди взял ее под локоть и отвел подальше, чтобы не слышали Би и Хью. Но Мод услышала.

– Она совершила противозаконный поступок, – шептал Фредди. – Если мы не проявим осторожность, то сами можем вляпаться.

– Фредди, что ты несешь? Она же больна. Ей помощь нужна! Неужели ты этого не понимаешь? Тебе что, наплевать на Би?

– Совсем не наплевать! – сердито прошипел Фредди. – Я тоже пытаюсь найти выход. Но за тебя я волнуюсь больше. Вдруг тебя арестуют? Я всего-то прошу подождать. Дай мне время найти разумное решение. Разобраться, что к чему.

– Я не могу ждать. И Би тоже, – сухо ответила ему Индия.

Она велела Хью перенести сестру к воротам Блэквуда и оставаться за деревьями. Ворота находились невдалеке от развалин. Индия сказала, что возьмет в конюшне одну из двуколок и подъедет к воротам. А потом они поедут в Кардифф, где есть больница и где их никто не знает.

Индия отправилась в конюшню одна, оставив их всех волноваться и перешептываться. Когда она подъехала на двуколке к воротам поместья, рассерженный Фредди сел рядом. Он попросил Мод остаться с Бингэмом, поскольку тот был близок к обмороку. Уиша он послал в дом – сообщить лорду Бернли о случившемся и заверить лорда, что Фредди поехал в Кардифф исключительно ради безопасности Индии.

Вспоминая события шестилетней давности, Мод сознавала: в общем-то, Фредди уберег ее семью от крупного скандала. Он нагнал страху на персонал больницы и двух газетчиков, пригрозив, что лорд Бернли лишит их работы, если в истории брата и сестры Маллинс будет хоть раз упомянуто имя Индии. Когда Фредди и Индия вернулись из Кардиффа, лорд накричал на дочь и велел убираться с его глаз. Затем поблагодарил Фредди за находчивость. Убитых горем родителей Хью он выгнал с работы и из дома.

Трагическая история стала поворотным моментом для всей их детской компании, изменив каждого. Воспоминания об их последней встрече в развалинах и о том, что они сделали или не сумели сделать… эти воспоминания не давали им покоя. Мод знала: Уиша смерть Хью сделала странником, мешая осесть на одном месте, а Бингэма – затворником в родовом гнезде. Смерть Хью обострила целеустремленность Фредди. Что касается самой Мод, она искала забвение в дурманящих веществах и обществе эффектных, но никудышных мужчин. Трагедия семьи Маллинс оказалась травмой для всех, но самый сильный удар получила Индия. Потому-то она и решила порвать с родителями и стать врачом. По той же причине она теперь собиралась замуж за нелюбимого человека.

Мод посмотрела на сестру. Дыхание Индии выровнялось. Глаза оставались закрытыми. На мгновение Мод увидела ее семнадцатилетней девочкой, умной и застенчивой, с постоянно моргающими глазами за стеклами очков. Вздрагивающей от звука материнского голоса. Скованной внутри дома и смелой вне его. Индия ездила на лошадях, на которые другие боялись даже сесть. Забиралась на высокие деревья, снимая орущих от страха кошек. Раздавала рождественские подарки беднякам. Она стучалась в двери лачуг, где на пороге ее встречали тощие матери и чумазые, настороженно глядящие ребятишки.

Но чаще всего Мод вспоминала сияющее лицо Индии в темноте их общей комнаты, когда сестра рассказывала о губах и руках Хью и о том, как она его любит. Ее лицо буквально светилось, а голос был полон чувств и страсти. Смерть Хью разбила Индии сердце. Она была безутешна. А по прошествии времени Индия собрала острые осколки в коробку, которую поставила на высокую полку, чтобы уже никогда не открывать. После Хью ее страсть перешла на изучение медицины, а не на другого мужчину. И уж конечно, не на Фредди.

Негодный способ для вступления в замужество, подумала Мод.

Или, наоборот, подходящий?

Может, и в самом деле лучше спрятать сердце на высокую надежную полку, чем рисковать, что оно снова разобьется? Наверное, в рассуждениях сестры есть здравый смысл. Лучше выйти замуж за хорошего, внимательного человека, который тебя понимает и уважает, чем гоняться за любовью.

Возможно.

Индия уснула. Мод прикрыла ее шерстяным одеялом. Осторожно коснувшись лба сестры, она разгладила морщины на лбу. Индия потратила столько лет, изучая человеческий организм, усердно трудясь над разгадкой его тайн. Знала названия мышц и костей. Знала, как работают органы. Индия изучила почти все, что только можно. Лишь один предмет остался неизученным. Самый важный.

– Маленькая бедняжка Инди, – прошептала Мод, – у тебя чертова пропасть медицинских знаний, но ты совсем не знаешь свое сердце.

Глава 20

– Мел, что же мне делать? – спросила Фиона у управляющего складом Оливера. У нее бешено колотилось сердце, а сама она дрожала от волнения. – Мы собирались перекусить. Спокойный ланч на ступенях Старой лестницы. Только я и он. А теперь мне при всем желании не подойти к Старой лестнице. Представляете?

Гул нарастал, разносясь, будто раскаты грома. Фиона засмеялась и недоверчиво покачала головой.

– Отродясь подобного не видел, – признался Мел Трамбулл. – Миссис Би, вам лучше туда не спускаться. Столько возбужденных парней орут во всю глотку. Еще оглохнете. Оставайтесь здесь – от греха подальше.

Фиона и Мел стояли у открытой погрузочной двери на чайном складе Оливера. Внизу, на Хай-стрит, около тысячи мужчин разного возраста стояли плечом к плечу. Они кричали, свистели и хлопали в ладоши. Некоторые забрались на развозочные фургоны и даже на фонарные столбы. Десятки других сгрудились у погрузочных дверей соседних складов. Все вытягивали шеи, стремясь получше рассмотреть светловолосого человека. Он расхаживал по крыше фургона, перевозящего доски, и что-то говорил: убежденно, со страстью.