Офицеры и джентльмены - Ивлин Во

Отряд выступил на кухню. Остаток дня алебардщики наблюдали за процессом приготовления пищи (в адской жаре) и за процессом сохранения продуктов (в адском холоде). Они видели бычьи туши, огромные, лилово-желтые, и учились отличать кота от кролика по количеству ребер.

В четыре часа пополудни алебардщиков распустили. В офицерской столовой чай ждал всякого, кто сочтет, что он, чай, стоит лишнего переодевания. Большинство алебардщиков прилегли отдохнуть и лежали, пока не настало время физической подготовки.

К Гаю заглянул Сарум-Смит.

– А скажи-ка, дядя, тебе хоть сколько-нибудь заплатили?

– Ни пенса.

– А ты что-нибудь предпринимал?

– Сообщил заместителю командира. Он говорит, так всегда бывает. Заплатят, надо только подождать.

– А если я не могу себе такого ожидания позволить, тогда что? Кое-кому из парней на фирмах зарплату продолжают выплачивать – дескать, служите себе без ущерба для кошелька. А мне никто не платит. Ты, дядя, я смотрю, тоже неплохо обеспечен?

– По крайней мере, о разорении речь пока не идет.

– Повезло. А я практически на бобах. У них тут все продумано. Мы, когда мобилизовались, сами за свое же пропитание платили.

– Не совсем так. Мы платили за дополнительное питание. Цены были выгодные.

– Все это хорошо, только я рассчитывал, нас в армии хоть кормить бесплатно будут. А как первый счет из столовой принесли, меня чуть удар не хватил. Они что, думают, мы деньги лопатой гребем? Короче, я на мели.

– Сочувствую, – обреченно произнес Гай, ибо в последние несколько недель ему неоднократно приходилось выслушивать похожие тирады, вдобавок он недолюбливал Сарум-Смита. – Вероятно, требуется кредит?

– Дядя, ты просто мои мысли читаешь. Удовольствуюсь пятью фунтами, если, конечно, у тебя столько есть. Отдам сразу, как родная армия сподобится жалованье заплатить.

– Только другим не говори.

– Буду нем как рыба. На самом деле многие наши нуждаются. Я сперва пошел к дяде Эпторпу, так он меня к тебе отправил.

– Похвальное человеколюбие.

– Нет, конечно, если тебе затруднительно…

– Нисколько не затруднительно. Просто не хотелось бы весь полк деньгами ссужать.

– Я отдам, обязательно. Как только, так сразу.

Совокупный долг алебардщиков Гаю Краучбеку составлял уже пятьдесят пять фунтов.

* * *

Пришло время переодеваться во фланелевые костюмы и идти в спортзал. Эти часы Гай ненавидел. Отряд был уже в сборе. Двое капралов-алебардщиков гоняли футбольный мяч. Мяч от сильного удара угодил в стену аккурат над головами курсантов.

– Чертов пижон, – заметил молодой человек по фамилии Леонард.

Мяч повторил траекторию, причем на сей раз к головам приблизился.

– Спорить готов, он нарочно так бьет, – буркнул Сарум-Смит.

Внезапно раздался Эпторпов командирский бас:

– Эй, вы, двое! Что, не видите – здесь офицеров целый взвод? Убирайтесь отсюда со своим мячом!

Капралы надулись, однако забрали мяч и вышли, как бы даже довольные, что будут играть в другом месте. Их гогот раздался уже из-за двери. Спортзал виделся Гаю некой экстерриториальной зоной, вроде посольства враждебной державы; у него в голове не укладывалось, что спортзал может иметь отношение к упорядоченной жизни в казармах.

Инструктор по физической подготовке был человек молодой, набриолиненный и вообще весь какой-то обтекаемый. Он имел крупный зад, глаза его неестественно блестели. Чудеса силы и ловкости он демонстрировал с кошачьим невозмутимым самолюбованием, для Гая крайне обидным.

– Во время занятий физкультурой наша цель – размяться и нейтрализовать следствия давно устаревшей муштры, сковывающей человека. Некоторые из вас уже не юноши. Не напрягайтесь. Прислушивайтесь к своему организму. Не стремитесь сделать больше, чем можете. Я хочу видеть, что вы получаете удовольствие от упражнений. Начнем с игры.

Игры, предлагаемые инструктором, вызывали оскомину даже у самых молодых курсантов. Гай коленками забирал футбольный мяч у стоящего впереди и передавал дальше. Инструктор делил отряд на две шеренги – предполагалось, что они соревнуются.

– Поактивнее! – подначивал инструктор. – Вас же обгоняют! А я за вас болею. Не подведите меня.

После игры наступал черед упражнений.

– Изящнее, джентльмены, нежнее! Еще нежнее. Пусть каждый из вас представит, что вальсирует со своей невестой. Берите пример с мистера Триммера. Он прекрасно чувствует ритм. Раньше военная служба предполагала многочасовые стояния по стойке «смирно» и длительные маршировки. Новейшие исследования показывают, что маршировка пагубно влияет на позвоночник. Поэтому сейчас в армии ввели обязательную получасовую разминку, завершающую трудовой день.

Этот хлыщ на фронт не пойдет, думал Гай. Всю войну проторчит в теплом спортзале, будет играть мускулами, ходить на руках, прыгать, как резиновый мячик, а снаружи пусть хоть камни с неба сыплются.

– В Олдершоте сейчас практикуют занятия под музыку. Конечно, только для старших.

Этому типу, развивал мысль Гай, не найдется места среди «Вольных алебардщиков» графа Эссекса. Представителя «Медных подков» или «Яблочного бренди» из него тоже не выйдет – недостоин.

После занятий физической подготовкой следовало в очередной раз переодеться и идти на лекцию капитана Босанквета по военному праву. И лектор, и аудитория пребывали в состоянии, близком к коматозному. Капитан Босанквет требовал единственно тишины.

– Самое главное – следить за выходом поправок и дополнений к боевому уставу и сразу вносить их себе в книжицу. Всегда так поступайте – и проблем у вас не будет.

В шесть тридцать лекция заканчивалась. Курсанты просыпались. Наконец они были свободны. В тот вечер капитан Босанквет попросил задержаться Гая с Эпторпом.

– Джентльмены, я сегодня заглядывал в спортзал. Как по-вашему, занятия физкультурой вам что-то дают?

– Пожалуй, нет, сэр, – отвечал Гай.

– Понимаю. Людей вроде вас они должны скорее тяготить. Кстати, вы можете от них отказаться. Главное, в столовой не мелькайте. Оставайтесь в казарме, а если кто спросит, говорите, что штудируете военное право.

– Огромное спасибо, сэр.

– В один прекрасный день вам доверят людьми командовать. Военное право куда больше пригодится, чем физкультура.

– Если можно, я бы лучше в спортзал ходил, – произнес Эпторп. – Мне после плаца разминка нужна.

– Как угодно.

– Всегда помногу спортом занимался, – пояснил Эпторп уже в казарме. – Сержант Прингл правильно насчет позвоночника говорит. Сразу видно – специалист. А я свой позвоночник в последнее время сверх меры сотрясал. То-то мне нехорошо. Не иначе, все дело в позвоночнике. И вообще, не хочу, чтоб меня стариком или там слабаком считали. Я не хуже остальных. Просто на мою долю больше лишений выпало.