Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

– Ладно, босс. Как вам будет угодно.

– Отныне ты должен говорить: «Ладно, Хью». А теперь, девочки, раздевайтесь до нижнего белья, потом разденьте Грейс и выключите свет. Сейчас жарко, а будет еще жарче. Джо, советую раздеться до трусов. – Мистер Фарнхэм снял пиджак и начал расстегивать рубашку.

– Э… босс, мне вполне хорошо и так, – сказал Джозеф.

– Вообще-то я не спрашиваю, я тебе приказываю.

– Э-э-э… босс, на мне нет трусов.

– Это правда, – подтвердила Карен. – Спросонья он так торопился, что забыл надеть их.

– Вот как? – Хью взглянул на своего бывшего работника и хмыкнул: – Джо, да ты, кажется, еще не созрел для такой ответственной должности. Наверное, мне следовало бы назначить своим заместителем Карен.

– Годится.

– Ладно, возьми на полке запасные трусы и переоденься в туалете. Когда закончишь, покажи Дьюку, где что находится. А ты, Карен, то же самое проделай с Барбарой. А потом мы соберемся на совет.

Собрались они минут через пять. Хью Фарнхэм сидел за столом и тасовал карты. Когда все расселись, он спросил:

– Кто хочет сыграть в бридж?

– Папочка, ты шутишь?

– Меня зовут Хью. Я не шучу: партия в бридж может здорово успокоить наши нервы. Потуши сигарету, Дьюк.

– Э… прошу прощения.

– Думаю, что завтра ты уже сможешь курить. Я впустил много чистого кислорода, поэтому наружный воздух не поступает. Видел баллоны в туалетной комнате?

В промежуточном помещении между отсеками стояли баллоны со сжатыми газами, бак с водой, химический туалет. Там же находились различные запасы и крохотный стоячий душ. Здесь же были входное и выходное вентиляционные отверстия, наглухо сейчас закрытые, и ручная воздухоочистительная установка с уловителями двуокиси углерода и водяных паров.

– Значит, в них кислород? А я думал, там просто сжатый воздух.

– Он занял бы слишком много места. Так что курить слишком рискованно. Я открыл для проверки один из вентиляционных входов – воздух очень горячий, как в смысле температуры, так и в смысле радиации. Счетчик Гейгера трещит как пулемет. Друзья, я не знаю, сколько нам еще придется пользоваться сжатым кислородом. Запас его рассчитан на тридцать шесть часов для четырех человек, так что для шестерых его хватит примерно на двадцать четыре часа. Но это не самое страшное. Я весь в поту, и вы тоже. До ста двадцати градусов [4 - 120° по Фаренгейту примерно равны 49° по Цельсию. – Примеч. С. В. Голд. ] мы еще сможем терпеть. Если температура поднимется выше, придется использовать кислород для охлаждения убежища. В таком случае нам останется выбирать между жарой и удушьем. Или чем похуже.

– Папа… то есть Хью, я хотела сказать. Ты имеешь в виду, что мы или поджаримся заживо, или задохнемся?

– Я этого не допущу, Карен.

– Если дойдет до этого… я предпочитаю пулю.

– Не потребуется. У меня в убежище запас снотворного, достаточный, чтобы безболезненно умертвить человек двадцать. Но мы здесь не для того, чтобы погибать. До сих пор нам везло. И если наше везение продлится еще немного, мы переживем катастрофу. Так что не настраивайтесь на похоронный лад.

– А как насчет радиации? – спросил Дьюк.

– Ты умеешь читать показания счетчика?

– Нет.

– Тогда поверь мне на слово, что с этой стороны опасность нам пока не грозит. Теперь насчет сна. В отсеке, где лежит Грейс, – женская половина, другой отсек – для мужчин. Коек только четыре, но этого вполне достаточно: один из нас постоянно должен наблюдать за температурой и воздухом, другой, которому тоже не хватает места, должен заботиться о том, чтобы дежурный не уснул. Тем не менее сегодняшнюю вахту я беру на себя, и напарник мне не понадобится – я принял декседрин.

– Я буду дежурить.

– И я с тобой.

– Мне совсем не хочется спать.

– Тише, тише! – сказал Хью. – Джо, тебе со мной дежурить нельзя, потому что тебе придется сменить меня, когда я выдохнусь. Мы с тобой будем дежурить попеременно до тех пор, пока ситуация не перестанет быть опасной.

Джо пожал плечами и промолчал.

Дьюк сказал:

– Тогда, видно, я буду удостоен этой чести.

– Вы что, считать не умеете? Две койки для мужчин, две – для женщин. Что остается? Нужно сложить этот стол, и тогда еще одна женщина сможет спать на полу. Джо, доставай одеяла. Пару брось здесь на пол и пару – в кладовой, для меня.

– Уже несу, Хью.

Обе девушки настаивали на том, чтобы им тоже разрешили нести вахту. Хью оборвал их:

– Довольно.

– Но…

– Довольно, я сказал, Барбара. Одна из вас спит на койке, другая здесь, на полу. Дьюк, дать тебе снотворное?

– Никогда не имел такой привычки.

– Не строй из себя железного человека.

– Ну… пусть это будет проверка на ржавчину.

– Хорошо. Джо? Секонал?

– Дело в том, что я так рад тому, что завтра не нужно писать эту контрольную…

– Приятно слышать, что хоть кто-то из нас чему-то рад. Хорошо.

– Я еще хотел сказать, что сна у меня ни в одном глазу. Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?

– Уверен. Карен, достань Джо одну таблетку. Знаешь, где они лежат?

– Да, и себе я тоже, пожалуй, возьму. Я не железный человек, и милтаун очень кстати.

– Прекрасно. Барбара, вы пока не пейте снотворное. Может быть, мне еще придется разбудить вас, чтобы вы не давали мне заснуть. Впрочем, милтаун можете принять. Это обычное успокоительное.

– Пожалуй, ни к чему.

– Как хотите. А теперь – всем спать. Сейчас ровно полночь, и через восемь часов на вахту заступят следующие двое.

Через несколько минут все улеглись. Барбара легла на полу. Свет выключили, оставив только одну лампочку в кладовой для дежурного. Хью расположился на одеялах и принялся сам с собой играть в солитер [5 - Вообще-то, солитер – это пасьянс, но его можно превратить в игру. – Примеч. С. В. Голд. ], причем довольно плохо.

Пол снова вздрогнул, послышался раздирающий уши рев. Карен вскрикнула.