Тени Богов. Избавление - Сергей Малицкий

– Отправляемся! – поднял руку Ло Фенг.

* * *

Дорога перед Охотничьей слободой оказалась перегорожена. На ней стояли два десятка простолюдинов с вилами, пиками и топорами. Место они выбрали такое, что объехать их было невозможно. Справа начинались заросли терновника, что тянулись до окраинных домов деревеньки, слева к дороге почти вплотную подходили скалы. Пики и вилы старателей были выставлены вперед, у двоих или троих из них еще имелись и охотничьи луки с наложенными на тетивы стрелами.

– Никак на охоту вышли? – выкрикнул в недоумении Стайн.

– А вы как хотели? – заорал самый мордатый из охотников. – О чем тут думать, если добыча сама в руки лезет? Есть деревья, с которых далеко видно. Сквозной проход по Старой Гебонской дороге закрыт! Кстати, и разворот тоже!

– Это с какого дуба? – уточнил Стайн.

– Не с дуба, а с сосны! – загоготал охотник. – Дозорный наш на сосну забирается!

– Я спрашиваю, с какого дуба вы свалились, если перекрыли дорогу? – отчеканил Стайн. – Вроде в зверей никто из вас не обратился, значит, в голове должно что-то быть? Или вы отделиться решили от Йераны? Собственное королевство зачинаете?

– Плевали мы и на Йерану, и на Одалу! – потряс над головой топором мордатый. – Край времен настает, дальше каждый как может. Мы можем вот так. От чудищ в белых масках отбились, собственных оборотней перебили, теперь живем так, как хотим. Братков потеряли, конечно, зато остались лучшие. Дорога перекрыта.

– Надолго? – коротко спросил Ло Фенг, положив руку на рукоять меча.

– Пока не заплатите, – растянул рот в щербатой усмешке мордатый. – Тысяча золотых и бабу. Вон та, босая, подойдет. Или трех баб. Тогда сговоримся и на полтысячи золотых.

– По двести пятьдесят каждая? – ехидно сдвинула брови одна из сестриц. – Это хорошая цена или так себе?

– А не нравится, попробуйте прорваться, – процедил сквозь зубы мордатый. – Лошадок ваших положим тут же. Если что, каждый из моих ребяток на медведя с рогатиной ходил.

– Я сейчас, – пробормотала Гледа, осторожно вынула ноги в носках из стремян, сползла из седла на землю, чуть присела, поморщилась, кажется, кожа лопнула на ступнях, одернула платье.

– Ты что задумала, дочка? – поднял брови Стайн.

Гледа оглянулась на сестриц, посмотрела на Ло Фенга, понизила голос:

– У девиц самострелы. У этих – лучники. Ясно? Пойду поговорю. Лошадок могут положить. Не нужно нам этого.

Ло Фенг ничего не ответил.

– Вот и еще забота, – поморщился Скур.

Потянул с плеча к лицу черную маску Ашман.

– Я иду! – снова одернула платье Гледа и пошла в сторону охотников, до которых было шагов пятьдесят. Пошла, думая лишь о том, что они ничем не лучше того зверя, в которого обратился Кригер. А может, и хуже. О том, что проходить мимо гнуси – нельзя. О том, что ненависть, которая кипит в ней, должна найти выход, чтобы ее саму не разорвало на части. Чтобы не лопнула ее оболочка, как лопнула, судя по жгучей боли, кожа на ступнях и голенях. И эта ненависть росла с каждым ее шагом в сторону опьяневших от безнаказанности и от взявшего над ними самими вверх ужаса охотников.

– Ты смотри-ка! Стройная. Девчонка еще. Сладкая… В платье и с мечом. Зачем ей меч-то? Эй! Золото тоже готовьте! И лошадку ее оставьте! Лошадки нам тоже нужны. Демон. Как хороша-то. Может, всех их тут положить?

Она встала напротив мордатого. Опустила руки, вздохнула, расправила плечи, посмотрела на него снизу вверх.

– И что дальше?

Прочие сгрудились вокруг. Четверо или пятеро продолжали держать пики наизготовку, но прочие окатывали Гледу зловонным дыханием, как будто становились мертвыми заранее, гнили изнутри. Рассматривали, но рукам воли не давали, мордатый был выше прочих на голову. Его черед должен был быть первым. Но смотреть, кажется, не возбранялось. Даже лучники подошли ближе.

– А это мы еще обдумаем, – оскалился мордатый. – Может, и у тебя совета спросим. Пояс расстегивай.

– Пояс? – не поняла Гледа.

– Пояс с мечом снимай! – заорал мордатый. – Ни к чему он тебе!

Гледа потянула за конец ремня, оглянулась. Ее отряд выстроился поперек дороги точно так же, как и охотники. Девицы держали руки за спинами. Прочие были готовы к бою. Ашман надел маску. Скур что-то сплетал в пальцах.

– Ну? – зарычал мордатый, протягивая огромную ручищу.

– Держи, – пожала плечами Гледа, вкладывая в мозолистую ладонь ремень вместе с ножнами и съезжая ладонью на рукоять меча. – Крепко держи.

Клинок выскользнул из ножен мгновенно. Блеснул острием под подбородком забулькавшего кровью мордатого и, к изумлению разбойников, тут же полетел в сторону. Полетел вслед за хрупкой черноволосой девчонкой в длинном платье, которая вдруг обратилась в детскую игрушку-юлу, обернулась вокруг себя, закрутилась, словно танцующая гебонка на праздничной ярмарке, окрашивая дорогу, одежду, руки, собственное платье в алый цвет. И понеслось быстрое и кровавое месиво – с руганью и хрипом, со стоном и блевотиной из рассеченных грудин, со скрежетом и лязганьем. Одна, две, три, четыре секунды. И все. И нет охотничьей слободки.

Когда схватка была закончена – не меньше десятка воинов срубили и спутники Гледы, да и Андра с Фоштой с трудом вытаскивали засевшие в тела лучников болты, – дочь Торна оказалась в крови с головы до ног. Но пошатывалась и улыбалась она не от запаха крови, а от легкости, которая накатила на нее. Так, словно эти охотники были затычкой в узком тоннеле, через который она должна была пройти. Через который она только и могла дышать.

– Не поддавайся, – покачал головой Ло Фенг. – Хуже смертного хмеля нет ничего. Будь в стороне. Всегда в стороне.

– Попробую, – скривилась она и добавила, положив руку на живот. – Если бы еще и вот это отринуть.

– Оно растет… – прошептал Скур, который не спускал взгляда с Гледы.

– Живот же не вырос еще? – не поняла Гледа.

– Нагонит, – сказал Скур.

– Ты колдовал? – спросила она.

– Я постарался увидеть… – ответил колдун. – Ты дала ему за эти секунды недели две, не меньше. Не подгоняй его… ее.