Сержант и инопланетяне - Сергей Ефимов

Фрося вернулась в центральный, и, присев на стул, стала рассматривать все эти технические штуковины. Вдруг раздался громкий щелчок и какой-то гнусный голос объявил:

– Необходимо провести срочную фильтрацию воздуха в отсеках. (Запах жареной картошки ещё имел место). Экипажем грубо нарушена инструкция по проведению биологических экспериментов. На борту живая самка! Фрося огляделась. В центральном кроме неё, никого не было. Голос повторил:

– На борту находится живая самка.

– Это прибор какой-то говорит, – догадалась она. А тот опять, – На борту находится живая самка. Необходимо уничтожить.

Вместе с последней фразой пришла догадка, что это её, мужнину жену, Фросю Плотникову, какая-то электрическая зараза называет «самкой». Определить оскорбителя труда не составило, один из этих ящиков отчаянно мигал огнями всех оттенков красного цвета. Обиженная женщина медленно поднялась со стула. Руки сами упёрлись в бёдра.

– Это кто здесь самка? Это кого ты, урод силиконовый, самкой назвал?

Даже продавщица Дуська побаивалась грубить Фросе. Но контролёр этого не знал.

Мужчины, тем временем, осматривали силовой отсек. По размеру помещение не уступало центральному, но если там кроме аппаратуры вдоль стен и белой тумбы ничего не было, то здесь, наоборот, не было свободного места. Только лабиринт узких проходов между разнообразнейших цилиндров, торов, кубов и устройств совершенно неописуемой конфигурации.

– Это и есть двигатель вашего корабля?

– Можно и так сказать. Здесь создаётся та сила, которая движет дисколёт. Источник энергии в трюме, так называемые энергоблоки. Одного блока хватило бы вашей деревне на пару лет. В трюме их сотни. Мы обеспечены энергией на десять лет и обратную дорогу. А то, что ты назвал двигателем, находится между первым, внешним, и вторым корпусом.

– У корабля двойной корпус?

– Тройной. Третий корпус внутренний. Служит для компенсации перегрузки во время разгона. В нём же создаётся искусственная гравитация.

– Понятно. Вы, парни, мне скажите, это ж сколько лет вы к нам летели?

Пришельцы переглянулись и даже перебросились несколькими фразами.

– Сложный вопрос. Дело в том, что в планетной системе мы летаем в обычном режиме, используя антигравитацию и взаимодействие полей, а межзвёздные расстояния проходим вне времени. Задаём точку в пространстве, включаем компенсатор времени и оказываемся в этой точке. Физику этого процесса я объяснять не буду, потому что мы и сами её толком не понимаем.

– Как это? Летаете и не понимаете как?

– Да. Наши учёные уловили суть времени, разработали теорию, создали устройство, этот самый компенсатор, и научили им пользоваться. Примерно так же обстоят дела на Земле с электричеством.

– Так вы и в прошлое и в будущее можете летать?

– В принципе это возможно, но… В будущее не рекомендуется по морально этическим соображениям, а в прошлое запрещено. В компенсаторы времени на прошлое даже встроены блокировки.

Потом они осмотрели склад и мастерскую. На складе, кроме запаса разных деталей и материалов, лежали даже надувные лодки. Петровичу объяснили, что всё это положено иметь согласно комплектации, но никто и никогда здесь ничем не пользовался и в мастерской не работал. Необходимости не возникало.

– Дай-то бог и впредь.

Когда мужчины вернулись в центральный отсек, Фрося сидела, облокотясь на белую тумбу, и подчёркнуто внимательно разглядывала ноготок на левом мизинце. Из пятерых только Петрович понял, что-то произошло, но решил помолчать до поры до времени – Ну, как экскурсия? – спросила жена мужа голосом, от которого он только утвердился в своих подозрениях.

– Да, Фросюшка, здорово. Такая техника! Мне бы на фуру такой движок – кнопку нажал и уже в Чернигове! Доклад Петровича прервал удивлённый голос Квика:

– Что это с ним?

Он стоял около устройства, дисплей которого вспыхивал то красным, то зелёным цветом. Пришельцы с землянином подошли к нему.

– Что случилось, мужики? – спросил Петрович.

Ему объяснили, что это тот самый «контролёр», и сейчас он зациклился.

– Как это?

– Он получил какую-то логическую задачу, которую он решить не может. Видишь красный цвет, это введённая задача. Зелёные полоски, набегающие снизу, поэтапное решение задачи. Он решает первый этап, второй, третий, так до одиннадцатого. Решая одиннадцатый, он понимает, что решения предыдущих десяти неверны и начинает всё с начала.

Петрович обернулся к жене:

– Фрося, ты что с ним сделала?

– Ничегошеньки я с ним не делала. Только он первый начал. Пусть не обзывается.

– Понятно.

Пришельцы улыбнулись, а Фрося спросила:

– Можно его починить?

– Можно, – ответил Квик, – надо только снять задачу. Квик протянул, было руку к клавиатуре, но его остановил Петрович:

– Нет! Не надо снимать задачу.

– Почему?

– Да как вы не понимаете? Вы же теперь свободны! Нет больше контролёра!

Парни стояли лицом друг к другу и не только их лица, но даже их фигуры выражали растерянность. Потом, словно по команде, повернулись и посмотрели на Петровича. Они молчали, но землянину стало ясно, что пришельцы ждут от него помощи или хотя бы совета. Петрович покачал головой:

– Точно по Высоцкому: «мне вчера дали свободу, что я с ней делать буду».

Ситуацию разрядила Фрося:

– А что там с генетической экспертизой?

Лонг, чтобы не заморачиваться мыслью о свободе, оживился:

– Да, время прошло. Квик, выведи результат в центральный. На одном из дисплеев появился текст, естественно, на языке пришельцев. Инопланетяне дружно охнули.

– Что случилось? – в один голос спросили Плотниковы. Они же не умели читать по инопланетянски.

– Да как вам сказать, – наконец произнёс Лонг, – мы родственники.

– Кто родственники?

– Мы. Вы, земляне и мы, пришельцы к вам. Точнее, тест показал, что у нас был общий предок!

После довольно длительной паузы, Петрович изрёк:

– Всё! Картина Репина «Приплыли»!

Фрося, как наиболее практичный человек из этой великолепной шестёрки подытожила:

– Вот, что, мужики. Время позднее, пора по домам. Утро вечера мудренее.

Глава III

Утром, не то, что бы спозаранку, но и не припозднясь, Плотниковы подошли к полянке. «Тарелки» не было. Супруги растерянно огляделись по сторонам и собрались, было уходить, но Петрович, на всякий случай, крикнул: