Сержант и инопланетяне - Сергей Ефимов

– Эй! Родственники!

– Здесь мы! – прозвучал откуда-то ответ.

На поляне стал проявляться корабль пришельцев. Сперва контуры, потом крупные детали, потом мелкие, и вот он стоит на своих трёх ногах, люк открыт и трап спущен.

– Мы полночи не спали, обсуждали вчерашнее открытие, – встретил Лонг с товарищами землян в центральном отсеке, но уже после того, как обменялись с ними пожеланиями доброго утра, – как вы ушли, мы включили «невидимость», а утром забыли выключить.

– Сейчас, ребятки, я вас взбодрю – пообещала Фрося и ушла в лабораторию.

Мужчины уселись вокруг тумбы и пытались обсуждать проблему межпланетного родства. Но разговор не клеился. Петрович не мог взять в толк, как можно иметь родственников за, чёрт знает какие, тысячи километров, а пришельцы с утра были ещё какие-то квёлые. Слегка оживил их только запах, который проник в центральный со стороны лаборатории. Окончательно ожили они уже после того, как Фрося напоила их кофе с лимоном и печеньем. Мнение о напитке за всех выразил Тиша: «Балдёж», и глядя на удивлённых супругов пояснил: Железяка изучает тонкости русского языка.

– Ну, что ж, это похвально, но только с этими тонкостями надо быть очень осторожным, – заметила Фрося.

После завтрака, новоиспечённые родственники перешли к обсуждению темы, которая их так вчера взволновала. Горячность Квика и Петровича смешивалась с рассудительностью Лонга и Тиши и разбивалась о скепсис Дока. Фрося, женщина весьма далёкая от техники, узнав, что такое световой год, впала в задумчивость, но слушала очень внимательно. Вскоре, правда, стала подавать кой какие реплики. То ли оттого, что стала что-то понимать, то ли просто молчать устала. Неизвестно сколько бы длилась эта бесплодная дискуссия, но Фрося, вернувшись из кухни, куда она относила посуду, сделала заявление.

– Вот спорите, вы, спорите, а всё ясно как божий день. Ваша цивилизация старше? Старше. А стало быть, и концы надо искать у вас. Это от вас кто-то к нам прилетел.

Пришельцы вынуждены были согласиться с доводами женщины, но согласие было выражено как-то неопределённо, можно сказать без вдохновения. И вот, что бы объяснить отсутствие энтузиазма, Лонг, в общих чертах, описал свою родину. «В общих чертах» потому что эти четверо парней место, откуда они прилетели на Землю, представляли себе весьма смутно. Их планетная система, очень похожа на Солнечную. Разница не принципиальная, чуть побольше звезда, чуть поменьше планеты, ну и всё в таком духе.

Люди не делятся на нации или народы. Один язык. Стран и границ нет. Объединение людей называется «Сообщество». Располагается оно на спутниках пятой планеты. Сама пятая планета необитаема. Власть принадлежит Абсолютам. Жизнь в Сообществе определяется «Сводом абсолютных законов». По этим законам всё, буквально всё, регламентировано. Подъём. Завтрак. Занятия. Обед. Опять занятия. Ужин. Прогулка. Просмотр ТВ. Отбой. И так изо дня в день, из года в год.

Очень редко, но бывают случаи, когда человек нарушает какое-то правило. Например, задержался на прогулке. Контролёр фиксирует нарушение. Прилетает патруль, и ослушника забирают. Что с ним происходит дальше, никто не знает. В процессе учёбы преподаются дисциплины, необходимые в профессии. Зачем «История» штурману или программисту? Тратить время на её изучение не рационально. Первый закон «Свода» гласит: «Всё не рациональное не имеет смысла и подлежит уничтожению». Кино, которое вынуждены смотреть каждый вечер по ТВ, это бред. Нарисованные люди бегают друг за другом и совершают изощренные убийства. Литературы нет. Живописи нет. Многие сходят с ума. Их тоже забирает патруль. Лонгу и его товарищам повезло. Они получили профессии, позволившие улететь из «системы».

Лонг стал пилотом. Тихон навигатором, иначе говоря, штурманом. Квик и Док соответственно программистом и бортинженером. Но в «систему» придётся вернуться. Если не вернешься, прилетит патруль и уничтожит. Если вернешься, то скорее всего тоже уничтожат. Заниматься переподготовкой экипажа не рационально! Когда Лонг закончил свой «доклад», в центральном повисла тишина. Первым не выдержал Квик:

– Ты прав, Петрович, вот она – наша свобода, что мы с ней делать будем?

Николай покачал головой.

– Да, ребята, тут без бутылки не обойтись. А я, как на грех, флягу дома забыл.

– Без бутылки не обойтись, – это народная мудрость? – уточнил Квик.

– Она родимая.

Квик понимающе кивнул, открыл нишу синтезатора и достал оттуда запотевшую склянку, ёмкостью, примерно, в литр.

– Железяка выяснил, что пить этот эликсир лучше охлаждённым.

Фрося, ни слова не говоря, принесла шпиг, хлеб и огурцы. Выпили. Закусили. Разговор не клеится. Настроение у всех отвратительное.

– Между первой и второй перерывчик небольшой, – подал голос Док. К слову сказать, самый неразговорчивый в этой компании.

Повторили. Помолчали. В момент, когда молчание стало уже невыносимым, не выдержал Квик:

– Абсолюты у нас жизнь украли. Я имею в виду всё Сообщество. Не прилети мы на Землю, так и думали бы, что другой жизни быть не может. Даже окажись вместо Петровича другой человек, скорее всего ничего не изменилось бы. Мы ж тебя, Петрович, взяли на исследование. А ты: «Стоять»! Да ещё эликсир!

Это верно – согласился Лонг – если бы не его энергетика… Только что теперь делать?

– Как, что делать? Лететь в систему, или как говорят земляне, домой. Обратиться к людям, объяснить, рассказать.

– Мы можем не только рассказать, но и показать какая жизнь может быть. Вон сколько видео в память напихали. – Поддержал Тиша. – Док, твоё мнение?

– Если не полетим, я буду очень плохо о себе думать.

– Значит, домой? – спросил Лонг.

– Домой! – хором ответил экипаж.

Парни размечтались: прилетят, покажут, расскажут. Люди их поймут, поддержат. Власть Абсолютов кончится.

Начнётся другая жизнь. В запале Тиша пообещал, что «завяжет» с навигацией и будет выращивать огурцы. Наконец они вспомнили о Плотниковых. Земляне грустно улыбались, наблюдая этот праздник свободы для четверых.

– А что вы грустные? – спросил Лонг.

– Жалко расставаться, – за двоих ответила Фрося.

– Мы вернёмся, – пообещал Квик.

– Может быть, – добавил Док.

Четвёрка на мгновение замерла, но молодость, есть молодость, и парни снова завели своё: да мы…, а там…, расскажем…, объясним…

– Всё! – сказал Петрович. Он сказал тихо, в полголоса, но пришельцы как по команде, повернулись и уставились на него.