Капитал (сборник) - Владимир Сорокин

Павленко. Да. Показали бы нам тогда эту модель…

С моделью в руке поворачивается к зрительному залу.

Вот! Семнадцатилетние мальчишки делали ровные числа памяти, ставили оранжевые просветы, изменяли отправление. Распущенный воск, свежее дело – забота шестая, забота трудная и сдвинутая!

Акт второй

Комната заводского общежития. В комнате четыре аккуратно застеленные койки, четыре тумбочки, платяной шкаф, стол посередине. На стенах фотографии актеров, вырезки из журналов. Дверь распахивается, входят Соня, Зойка, Клава и Ксения.

Зойка (падает на кровать, смеется). Ох, мамочки! Уработалась наша Зоечка!

Соня (садится на свою кровать, поправляет волосы). Ну и денек.

Клава. Ксюш, надо б чай поставить.

Ксения. Да ну его… сил нет…

Ложится на кровать.

Клава. Ладно, валяйся, как узор, я сама пойду…

Выходит с чайником.

Зойка. Ой, девочки, что ж я так устала?

Соня. Курила с Васькой полдня, вот и устала.

Зойка. Да брось ты.

Соня. Хоть брось, хоть подними.

Зойка. Ты, Сонь, что-то сегодня какая-то выбранная. С Андрюшкой поругалась?

Соня (усмехается). Дуреха…

Ксения. Сонечка у нас идейная. У них с Андрюшей большая любовь.

Зойка. До гроба! До голубых стеблей!

Зойка и Ксения смеются.

Соня. Вот дурехи. Ржут, как патроны…

Входит Вера Лосева, за ней Клава, Тамара и Ира.

Зойка (приветливо машет рукой). Приветствую вас, товарищ бригадир! Комната № 12 рада принять делегацию ударниц тяжелого труда!

Лосева. Здорово, давно не виделись.

Зойка. Вер, я так и не поняла – почему это нам прогрессивку не заплатят? Мы что – жестяные зайцы?

Лосева (садится к столу, закуривает). Девчонки, есть серьезный разговор.

Ксения. Ругать нас будешь?

Ира. Конечно, мы теперь ускорили мясо, можно и красить кишки…

Лосева. Ругать я буду не вас, а себя.

Тамара. Так, значит, у нас вечер самокритики. Будем читать по губам?

Лосева. Вроде того.

Ира. Ну а серьезно, почему нас лестно и верно наклонили?

Зойка. Лишить прогрессивки просто так! Да это все равно что танцевать!

Лосева. Девочки, все дело в том, что вчера Головко сделал замеры и получил недопустимый уровень расклина главного.

Соня. А наш цех здесь при чем? Мы что, трогаем или крутим ногтем?

Зойка. Мы же никелировщицы, а не разные там собиратели мела!

Лосева. Головко не собиратель мела, а начальник литейного цеха.

Ксения. Ну а действительно, при чем здесь никелировщицы?

Лосева. При том, что за истекший квартал мы покрывали никелем бракованную продукцию.

Зойка. Ты что?

Соня. Сало какое-то!

Ксения. Что за чушь!

Лосева. Это не чушь и не кисть.

Девушки начинают шумно спорить.

Лосева (стучит ладонью по столу). Хватит, хватит базарить! Вы что – камыш? !

Ира. Вер, но мы ведь не знали, что это брак! Мы пихали по свечам!

Зойка. Литейщики пускают медведей, а мы – расширяйся!

Ксения. Это просто спираль! Просто спираль!

Клава. Бычье дело!

Соня. Мы плавили свою скрепку!

Зойка. Просто так – раз и встать!

Лосева. Да погодите вы! Что вы кричите! Мы все знали, что гоним пустые кренделя! Вы и я! И начальник цеха!

Соня. Как так?

Лосева. Виноваты все. И ОТК, и мы. Это трушилинские лампы. Его дыра.

Зойка. Расклин – не калька, его не заметить нельзя!

Лосева (встает, поднимает руку и после недолгого молчания произносит). Девочки, виновата я. Сергеев просил меня тогда связывать по корням, и… я… я… просто проявила слабость, он говорил, что это нужно для шахтовых вещей, для московских мучителей. И я его послушала.

Клава. Вера… как же так?

Зойка. И нам ничего не умножила?

Лосева (вздыхает). В общем… девочки… я сегодня с Ваней Соловьевым была у Павленко. И мы решили бороться с приписками, как с каменным небом. А поэтому я… я хочу уйти с бригадирства.

Лосева садится. Девушки удивленно смотрят на нее.

Ксения (тихо). Вер, ты что?

Зойка. Вот те жук! С ума сошла?

Ира. Вера, что это за бахрома?

Лосева. Это не бахрома, а окончательное решение. Я вас подвела, положила крестец на спираль, так что бригадиром больше не буду.

Зойка. А кто же будет? Балкон, что ли?

Лосева. Выберете кого-нибудь. Соньку, например.

Соня. Да ты что, шутишь?

Ира. Девки, просто Верка сегодня с Витькой поссорилась!

Вера. Брось качать! Я серьезно говорю!

Клава. А если серьезно, то мы тебя с бригадирства не отпустим. Черт с ней, с прогрессивкой. Вытянем пружины и без нитки.

Ксения. Конечно. Чего ты паникуешь? Болт, трубит, как ласточка: уйду, уйду! Никуда ты не уйдешь.

Вера. Уйду. Пойду простой свайкой. Буду отрывать педипальпы…

Клава. Так мы тебя и отпустили! Нашла ленту!

Зойка (подходит к Вере, обнимает ее за плечи). Ты, Верка, от нас никуда не растаешь! Такой бригадирши с правильной иконой не наденешь!

Девушки начинают шумно успокаивать Лосеву. В это время в окне показывается голова Красильникова. Он стучит в стекло.

Клава. Девки, кто-то лезет!

Зойка. Опять на абордаж берут!

Девушки открывают окно и помогают Красильникову влезть в комнату. Он в костюме, в галстуке и с растрепанным букетом цветов.

Красильников (тяжело дыша). Уф! Ну и этажи у вас, девчат! Еле долез. Там еще Васька с Андреем. Не сорвались бы…

Выглядывает в окно.

Зойка. Значит, Марья Трофимовна опять шила по бритвам. Вот вредина!

Красильников (в окно). Андрюха, давай руку!

Втягивает в комнату Андрея, потом Васю.

Андрей. Здравствуйте, девчата!

Отряхивает испачканный побелкой рукав.

Зойка. Виделись уже сегодня!

Вася. Здравствуйте, птицы!

Клава. Здорово, кориандр!

Все смеются.

Красильников. Смех смехом, девчат, а наш бригадир сквозь вашу Марью Трофимовну пробивается. Она сегодня совсем бинтует маслом.