Оставь мир позади - Румаан Алам

– Господи, – хрипел Клэй.

– Тебе надо бросать курить, – она беспокоилась из-за сердечного приступа. Они были уже не так молоды. Любой матери приходила мысль о потере ребенка; у Аманды не осталось больше эмоций по поводу теоретической смерти мужа. Она бы снова полюбила, говорила она себе. Он был хорошим человеком.

– Да-да, – Клэй говорил не всерьез. В современной жизни осталось не так уж много удовольствий.

Аманда стояла, потягиваясь, счастливо-липкая, и сама хотела сигарету; эффект головокружения отвлечет ее от того, что они только что делали: это требуется после секса даже с родным человеком. Это была вовсе не я! Она открыла дверь, и ночь шокировала ее своим шумом. Сверчки или какие-то другие жуки, разные и возможно зловещие шаги по сухим листьям в лесу за лужайкой, незаметный, все шевелящий ветерок, а может, это даже растущие растения издавали звук, легчайший скрип, скрип ползущей вверх травы, сердцебиение дубовых листьев, налитых хлорофиллом.

У Аманды было чувство, будто за ней наблюдают, но за ней некому было следить, разве нет? Непроизвольная дрожь от самой идеи, затем отступление во взрослую иллюзию безопасности.

Они оба, голые, как неандертальцы, прокрались по террасе, единственный свет – луч, падающий через стеклянную дверь. Клэй поднял крышку с джакузи, и они погрузились в пену. Пар затуманил его очки, удовлетворенная чувственная ухмылка. Ее глаза привыкли к темноте. Отчетливо высветилась его бледная плоть. Она видела его таким, каким он был, но она любила его.

6

ХЛОПЬЯ НИКТО НЕ КУПИЛ. Арчи не столько хотел определенный вид хлопьев, сколько ощущения обработанных зерен, размягченных в молоке. Он зевнул.

– Извини, чемпион. Я приготовлю тебе омлет. – Его отец играл в глупую игру «я готовлю завтраки лучше всех». Хотя он и правда хорошо готовил – всегда добавлял масло в тосты, а затем клал их обратно в тостер, чтобы оно растаяло на хлебе, пока весь бутерброд не размякнет, словно кто-то уже его пожевал, – было что-то грустное в том, как он жаждал привлечь к этому внимание.

Аманда мазала спину Роуз солнцезащитным кремом. Телевизор был включен, но его никто не смотрел. Она вытерла руки о свои голые ноги и положила флакон в большую сумку.

– Роуз, ты что, возьмешь три книги? На один день на пляже?

– Нас не будет весь день. Что, если мне нечего будет читать?

– Сумка уже очень тяжелая…

Роуз не хотела хныкать, просто так получилось.

– Можешь положить их в эту сумку. – Клэй подумал, что любовь дочки к книгам хорошо отражается и на них. – Арчи, сможешь взять эту сумку?

– Мне нужно в туалет.

Арчи торчал перед зеркалом. Он был в своей футболке для лякросса, у которой он отрезал рукава, потому что хотел, чтобы люди видели его мускулы, и теперь оглядывал их, довольный увиденным.

– Давай быстрее, – крикнул Клэй сыну с раздражением, которое неизбежно влекла за собой эта расслабленность.

– Тут у меня ланч. И вода. И одеяло, и полотенца.

Аманда показывала на сумки, уверенная, что они все равно что-то забыли, как бывает с самыми продуманными планами.

– Да я понял, понял, – и еле слышное «Господи» про себя, куда более рефлекторное, чем он сам осознавал. Арчи взял сумку, которую отец оставил лежать у дивана. Она ничего не весила! Он был таким сильным.

Они вышли, загрузили вещи и свои тела в машину и пристегнулись. Навигатор сбился, не в состоянии определить местонахождение себя самого, их, да и всего остального мира. Не особо задумываясь об этом, Клэй нашел дорогу к шоссе, спутник вернул себе контроль над ними, и они поехали под его покровительственным взором. Шоссе превратилось в мост, который, казалось, вел в никуда, который вел к концу самой Америки. Они свернули на пустую парковку (было рано) и заплатили пять долларов одетому в хаки подростку, который, казалось, весь состоял из песка – золотые кудри, веснушки, загорелая кожа, зубы как ракушки.

От парковки к берегу вел туннель, который проходил мимо парка. Флагштоки возвышались, как секвойи, флаги стран стрекотали в воздухе океана.

– И что это? – Арчи был саркастичен, даже если сам того не хотел.

Они стояли в шлепках в маленьком каньоне из бетона, и Аманда прочитала надпись: «Посвящено жертвам рейса 800». Рейс Trans World Airlines летел в Париж. Никто не выжил. Иногда о погибших говорили «души», это звучало более грандиозно, или старомодно, или священно. Аманда вспомнила – адепты конспирологии говорили, что всему виной американская ракета, но логика подсказывала, что дело было в механической поломке. Мы можем делать вид, что это не так, но подобное случается.

– Пойдемте! – Роуз потянула за пляжную сумку, висящую на плече отца.

Было жарко, но ветер был неумолим, принося прохладу из пустоты океана. В нем было что-то арктическое, и кто мог бы поспорить, что в буквальном смысле это не так. Мир был огромен, но одновременно с этим – мал, и подчинялся логике. Аманда с трудом расправляла одеяло, найденное в интернете, раскрашенное неграмотными индийскими крестьянами. Она поставила по сумке в каждом углу, чтобы придавить эту штуковину.

Дети сбросили слои своих одежек и бросились бегом, словно газели. Роуз исследовала выброшенный на песок мусор, ракушки, пластиковые стаканчики и переливающиеся шарики, с которыми кто-то отмечал выпускные вечера и шестнадцатилетия во многих милях отсюда. Арчи сидел на коленях в песке немного в стороне от их места, делая вид, что не пялится на спасательниц, крепких девиц с выгоревшими на солнце локонами и в красных купальниках.

У Аманды был с собой роман с утомительной центральной метафорой, включавшей в себя птиц, она с трудом следила за тем, что в нем происходило. У Клэя была одна из тех книг, что он обычно читал: тонкая и неклассифицируемая критика того, как мы живем в наши времена. Такие вещи невозможно читать лежа голым на солнце, но прочитать нужно – для работы.

Его взгляд все время соскальзывал на девушек-спасателей. И взгляд Аманды тоже. Как было удержаться? Это куда менее утомительная метафора – что же еще встанет между тобой и смертью от рук природы, как не красивая молодость, плоский живот, соски размером с четвертак, накачанные бицепсы, безволосые ноги, смуглая кожа, сухие волосы, рты, доведенные ортодонтами до совершенства, лишенный сомнений взгляд за дешевыми пластиковыми очками от солнца?