Торговцы космосом - Фредерик Пол

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил он.

– Повторяю, Джек: теперь ты с нами. А вместе с властью приходит ответственность. Наша профессия – управлять человеческими душами. Ради этого мы ищем таланты – и берем их к себе на службу, чтобы придать им правильное направление. Играть чужими жизнями, как играем мы, можно лишь ради высочайших идеалов.

– Понимаю, – задумчиво ответил он. – Что ж, о моих мотивах не беспокойся. Я с вами не ради славы и не ради денег. Я здесь для того, чтобы человечество вновь обрело простор, а с ним и достоинство.

– Вот и отлично! – ответил я, нацепив на лицо Выражение Номер Один.

Однако про себя недоумевал. Сам-то я под «высочайшими идеалами» имел в виду Святые Продажи.

Я набрал номер Тильди.

– Поговори с ней. Ответь на ее вопросы. Можешь и сам ее спрашивать, о чем захочешь. Непринужденный, дружеский, даже задушевный разговор – вот что вам нужно. Поделись с ней своими переживаниями. И она, сама того не зная, облечет их в совершенную поэтическую форму, которая найдет доступ прямиком к сердцам и душам читателей. Раскройся перед ней полностью.

– Разумеется. А она-то, Митч, – она передо мной полностью раскроется? – поинтересовался Джек. Сейчас он напоминал статуэтку молодого, полного надежд сатира.

– Вот на это не надейся, – покачал головой я. Все у нас знали, что мужчины Тильди не интересуют.

После обеда – впервые за четыре месяца – мне позвонила Кэти.

– Что-то случилось? – спросил я, напрягшись. – Тебе нужна помощь?

Она рассмеялась:

– Да нет, Митч. Ничего такого. Просто хотела узнать, как ты, и поблагодарить за чудесный вечер.

– А как насчет еще одного чудесного вечера?

– Ужин сегодня у меня. Подойдет?

– Еще бы! Конечно, разумеется, подойдет! Какого цвета будет на тебе платье? Хочешь, куплю тебе настоящий цветок?

– Что ты, Митч, не надо широких жестов! Наш конфетно-букетный период давно позади, а что денег у тебя больше, чем у Господа Бога, я и так знаю. Хотя я действительно хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Все что угодно!

– Приведи с собой Джека О’Ши. Сможешь устроить? Я видела в новостях, что сегодня утром он прилетел в наш город, и сразу поняла, что он будет работать с тобой.

– Ну… да, – отозвался я, изрядно обескураженный. – Да, хорошо. Свяжусь с ним и тебе перезвоню. Ты в больнице?

– Да. И спасибо тебе огромное. Очень хочу с ним познакомиться!

Я заглянул в кабинет к Тильди, где и обнаружил Джека.

– Ты сегодня улетаешь? – спросил я.

– Хм… очень может быть, – ответил Джек. Он явно тоже что-то понял насчет Тильди.

– У меня другое предложение. Как насчет тихого домашнего ужина со мной и моей женой? Жена у меня, так случилось, красавица, прекрасно готовит, разговор поддержать умеет, да к тому же первоклассный хирург.

– Идет.

Так что я позвонил Кэти и сказал, чтобы к семи ждала меня вместе с нашей «звездой».

Джек вошел ко мне в кабинет в шесть часов, ворча себе под нос:

– Да уж, я заслужил хороший ужин. Эта ваша мисс Мэтис… Ну и штучка! Хотя, знаешь, что-то в ней есть. Она вообще когда-нибудь спускается на грешную землю или так всю жизнь и витает в облаках смога?

– Скорее второе, – ответил я. – Но прежде чем вздыхать по ней, вспомни, что Китс попался на крючок ветреной девице, Байрон умудрился заразиться гонореей, а во что превратил собственную жизнь Суинберн, и вспомнить страшно. Надо ли пояснять, как опасно связываться с поэтами?

– Не надо! Расскажи лучше о своей жене. Что у вас за семья?

– Временный брак, – ответил я. И сам расслышал в своем голосе нотку горечи.

Он вздернул брови.

– Я человек старомодного воспитания. Никогда не понимал, какой смысл в условных браках.

– Я тоже, – ответил я. – По крайней мере, для меня в этом точно смысла нет. Если Тильди тебя еще не просветила, сообщаю: моя талантливая красавица жена не хочет превращать наш временный брак в окончательный, мы не живем вместе, и если за четыре месяца она не передумает, между нами все будет кончено.

– Нет, Тильди меня не просветила, – ответил он. – А ты, кажется, действительно об этом жалеешь?

Тут я едва не дрогнул. Едва не предался жалости к себе и не начал искать у него сочувствия. Едва не пустился в долгий рассказ о том, как мне тяжело, как я люблю Кэти, как она ко мне безжалостна, как я все перепробовал… Но в следующий миг осознал, что собираюсь все это выложить лилипуту, в котором нет и метра. Парню, который если когда-нибудь и женится, в любой момент может превратиться в предмет насмешек, в беспомощную игрушку своей жены.

– Жалею, но не слишком, – ответил я. – Ладно, Джек, пошли. Пропустим по стаканчику – и в подземку.

Никогда еще Кэти не была прелестнее, чем в тот вечер; и я пожалел, что послушал ее и не истратил двухдневный заработок на букет живых цветов.

Она поздоровалась с О’Ши, и тот немедленно объявил:

– А вы мне нравитесь! У вас нет этого особого женского блеска в глазах. Ну, такого, знаете, который как бы говорит: «Ах, какой милашка! » Или: «Ох, должно быть, он богат и несчастен! » Или: «Ну почему бы не попробовать, это же так экзотично! » Одним словом, я нравлюсь вам, а вы мне.

Как вы, должно быть, уже догадались, он был немного пьян.

– Не хотите ли кофе, мистер О’Ши? – спросила Кэти. – Я буквально разорилась, чтобы достать настоящие свиные сосиски с настоящим яблочным соусом. Вы обязаны их попробовать!

– Кофе? – переспросил он. – Нет, мэм, мне, пожалуйста, кофиэст. Пить кофе было бы с моей стороны предательством великой империи «Фаулер Шокен ассошиэйтед», которой я присягнул на верность. Верно, Митч?

– Сегодня этот грех тебе простится, – ответил я. – К тому же Кэти не верит, что безвредный алкалоид в кофиэсте действительно безвреден.