Недотрога - Эмма Ноэль

Его взгляд опускается на мои губы, которые я нервно облизываю. Вдруг во рту становится сухо. Глотаю, проталкивая ком, застрявший в горле. Скольжу по его лицу, рассматриваю, пытаясь выхватить каждую деталь.

Он привлекательный. Его нельзя назвать смазливым. Он не похож на модель из журнала, но он по-мужски красив. Одарён такой красотой, что не понимаешь почему, но не можешь оторвать взгляд и рассматриваешь, чувствуя дрожь в конечностях и учащённое сердцебиение, причины которым найти не сможешь никогда.

– Я не знаю, что на меня нашло, – добавляю хриплым голосом, потому что он молчит, а я бы очень хотела услышать, что я не натворила чего-то страшного.

Его девушка, разозлившись, умчалась на мотоцикле. Даже шлём не надела. А теперь он в больнице.

Неужели с ней что-то случилось?

– Не знаешь? – Повторяет мои слова. Хмыкает. – Что с тобой случилось? – Спрашивает. – Я видел, как тебя увезли на скорой из клуба.

Его вопрос ставит в тупик. Стоит ли незнакомцу раскрывать свои тайны и рассказывать о своих проблемах?

Глава 4

Ева

Мужчина, сузив глаза, слишком пристально смотрит на меня. Он ставит в тупик одним только взглядом, гипнотизирует, требуя дать ответ.

– Плохо стало, – всё же отвожу взгляд, выскальзывая из его ловушки.

– Почему? – Не сдаётся.

Зачем ему это знать? Зачем оно ему вообще? У него есть девушка.

Или уже нет?

Не знаю, как бы я отреагировала на её месте. Видимо, тоже набросилась бы в ярости. И он, конечно, молодец, даже не попытался меня остановить.

– Не люблю столпотворения, – отвечаю неохотно. Трудно ему сопротивляться. Невозможно промолчать и уйти от ответа. Кажется, он меня видит насквозь.

– От нелюбви не падают без сознания. Что случилось?

Не могу я ему сказать. Не хочу, чтобы кто-то считал меня фриком. Хватает мамы и отчима.

– А тебе какая разница? ! – Спрашиваю достаточно резко. – У тебя есть девушка, вот о ней и беспокойся, – вспыхиваю, и тут же сама жалею о своих словах.

Отвожу взгляд. Он ничем не заслужил такого отношения, а я веду себя как хамка.

– Какая девушка? – Возвращает моё внимание своим вопросом. На его лице искреннее удивление.

А на моем полное замешательство.

Он сказал мне «топай», когда девушка нас увидела. Потом они эмоционально ссорились. Всё указывало на то, что они встречаются.

– А как же… она кричала на тебя у клуба.

Он криво улыбается. Взгляд мрачнеет. В глазах непроглядная тьма.

– Она не моя девушка и никогда ею не была. Хотя, порой она фантазирует, что это не так, – говорит он, глядя сквозь меня, а не на меня.

– А почему ты здесь? – Невольно вырывается у меня вопрос.

– Ответ за ответ, – не сдаётся и улыбается.

Красивая у него улыбка.

Вздыхаю. Любопытство берёт верх, поэтому решаюсь раскрыть карты. Частично.

– У меня фобия. Когда ко мне кто-то прикасается, мне становится плохо, – признаюсь, пряча взгляд. Прячу руки, обнимая себя, и сжимаюсь то ли от холода, то ли от осознания того, что озвучила свою проблему вслух незнакомому человеку.

– А когда прикасаешься ты?

Смотрю на мужчину удивлённо. А какая разница, я или меня?

Ой, кажется, я поняла. Я же к нему подошла и всё было хорошо.

– Нет, дело не в этом. Я до этого немного выпила и, кажется, фобия отступила.

– Настолько отступила, что тебе стало плохо в клубе? – Хмыкает.

– Спиртное выветрилось, – веду плечом.

– Ты хочешь сказать, что если я сейчас к тебе прикоснусь, ты можешь потерять сознание? – Поднимает в удивлении брови. Не верит.

– Вполне возможно, – говорю тихо. Уже жалею, что рассказала ему. Никто не понимает. И не поймёт.

– Ева! – Слышу знакомый голос с порога больницы. Отчим. И он не в настроении.

– Извини, я должна идти, – говорю и тут же поднимаюсь, не желая злить Олега.

– Ещё встретимся, – звучит ответ хриплым, волнующим моё сознание голосом.

Олег стоит, скрестив руки на груди, и прожигает меня недовольным взглядом. Останавливаюсь в нескольких метрах от него. Кажется, даже воздух вокруг отчима ощутимо вибрирует злостью, так что я предпочитаю держаться на безопасном расстоянии.

– Какого хрена ты отказываешься лечиться? – Шипит. Вроде как пытается не шуметь, но всё равно получается слишком громко. – Мама вся в слезах прибежала ко мне, сказала, что ты её обидела.

Молчу. Я боюсь его, если честно. У меня возникает чёткое ощущение, что этот человек способен на настоящую жестокость.

– Значит так. Ты ложишься в больницу. Тихо, без шума и сопротивления. Через два-три месяца ты выходишь оттуда. Тем временем я подыщу тебе мужа, и ты исчезнешь из нашей жизни навсегда. Тебе всё понятно? ! – Шипит мне в лицо.

Качаю головой. Нет. Я не верю своим ушам.

– Мама не может так со мной поступить, – шепчу не своим голосом. Отступаю на шаг назад.

– А ты можешь так с ней поступать? – Рычит, наступая на меня. – Ты ей всю жизнь испоганила, лишила всех возможностей. Она не могла мужчину домой привести, потому что боялась тебе навредить. Конечно, я рад этому, потому что теперь у неё есть я. И я не позволю какой-то эгоистической соплячке мучить её, даже если эта соплячка её дочь. Переночуешь в больнице, завтра тебя выпишут и отправляешься туда, где тебе и место – в психушку.

Сжимаю зубы в ярости. Чувствую, как меня захлёстывает разочарование и вместе с тем злость. Как же хочется наброситься на него и вырвать эти подлые глаза. Расцарапать ему лицо…

Вдруг он замолкает. Смотрит куда-то позади меня. Оглядываюсь, прослеживая за его взглядом.

Он…

Появляется из тьмы. Идёт уверенным шагом ко входу в больницу, прямо в нашу сторону. Не могу оторвать от него взгляд. Какой же он всё-таки красивый. Его движения уверенные и грациозные, он притягивает своей почти физически ощутимой мощной энергией, силой, решительностью… Затягивает в бездну, отправляя в бесконечное свободное падение. Чем-то он напоминает мне хищника, особенно сейчас, в полумраке.