Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина

– Ну, подруга, – прошептала Ирина, – если ты его еще пока не застукала, это не значить, что он не такой!

Честно говоря, я растерялась. Мне почему-то даже в голову не приходило, что Антон может мне изменять. А почему, собственно? Чем я хуже других? Екатерине Второй изменяли, Мерлин Монро изменяли, Клавдии Шифер изменяли, а я что – не женщина? Или у меня муж – не мужик?

– Да нет, – поразмыслив, сказала я, – нет никаких признаков.

– Удачно маскируется, – согласно кивнула головой Ирина.

– Антон не умеет врать, – жестко сказала я.

– Научился, – вздохнула Ирина, – нужда заставит.

– Ира, не говори так, я сейчас заплачу, – взмолилась я.

– Ну, ладно уж, ладно, – великодушно согласилась Ира, – Живи в своем полном неведении. Не буду тебя расстраивать.

Когда все, наконец, уселись за стол, Кика таинственным голосом спросил:

– Дорогие Оля и Антон, угадайте, по какому поводу мы сегодня собрались?

– По поводу внедрения в жизнь нового модернизированного антиподслушивающего устройства, – хором ответили мы с Антоном. – Да здравствует чудо современной техники!

Фирма Кирилла Осокина разрабатывала и производила как подслушивающие аппараты, так и антиподслушивающие. Прогресс не стоял на месте. И Кика непременно обновлял Звонаревский парк антиподслушивающих приборов. В ответ за эту теплую заботу Антон обычно дарил приятелю лазерные прицелы – продукцию своей фирмы. Обменявшись такими милитаризированными сувенирами и посетовав друг дружке на то, что приходится заниматься черте чем вместо настоящей науки, Антон и Кика пускались в воспоминания о золотых студенческих годах, когда сидели в лаборатории перед какими-то там приборами и измеряли турбулентность.

Мы с Ирой неоднократно интересовались, что это такое – турбулентность. Ответ получали всякий раз крайне расплывчатый.

Кика чиркнул лазерным лучом по полу.

– Из всех знакомых собак только Мотька гоняется за лазерным лучом. А жаль. Представляешь, какие бабки можно было бы зашибать, если бы все собаки так на лазер реагировали бы? Можно было бы специализированный магазин такой открыть: «Лазер на службе у собак». Или: «Технологии 21 века – в собачью жизнь». Поле деятельности-то какое было бы! Дух захватывает. Все же собак у народа больше, чем оружия. Пока, во всяком случае. А то что? Лазерные указки никто не покупает: образование в упадке, нищее, не до изысков. А так, представляешь, какой гигантский рынок сбыта организовался бы, если бы лазеры собакам понадобились бы! Слушай, а может, на хомяках попробовать, на черепахах, а?

– Издеваешься. – Констатировал Антон. – Сам-то на хомяках тренировался со своими подслушками?

– Вот тебе не удастся меня подколоть, не удастся, коллега, нет. Мы, между прочим, теперь с помощью новейших акустических технологий с мышами и крысами успешно боремся. На приборы наши спрос огромный. Хотя, не скрою, мечталось не об этом, нет, не об этом…

* * *

Когда мы вернулись домой – в квартире надрывался телефон. Я сняла трубку, услышала голос и сразу поняла: это расплата. Как известно, за все надо платить.

Вообще-то я давно хотела завести собаку. Когда мы с Антоном поженились, у меня уже был пес – старая дворняжка Динка. Когда она умерла, я клялась, что никогда больше не заведу собаку. Но айболит в ветеринарке тогда сказал мне: «Заведешь, еще как заведешь». Тогда эти слова показались мне кощунственными. С тех пор прошло больше восьми лет. И особенно остро мне захотелось завести собаку однажды в понедельник. Антон был, вроде, не против. Тогда я решила, что в субботу мы поедем на птичий рынок и купим таксу. Но во вторник я поняла, что без таксы до субботы не доживу, позвонила в охотничье общество, там мне дали телефон начальника породы (так это и называлось: начальник породы), а он дал телефон Ларисы, у которой в тот момент был щенок таксы. Щенок именно такой, какого я хотела: рыжий и девочка.

В среду я поехала забирать у Ларисы своего щенка. Антон был на работе, и я отправилась одна. Возможно, если бы я поехала с Антоном, он не позволил бы мне раздавать легкомысленные обещания – Антон крайне серьезно всегда относится к своим обязательствам. И все сложилось бы по-другому.

Приближаясь к вожделенной цели, у квартиры, где проживал щенок, я перевела дыхание. Позвонила. Была облаяна сразу двумя взрослыми таксами, впрочем, при этом они вполне дружелюбно помахивали хвостиками. Это были папа и дедушка маленькой Матильды. Мотя была щенком алиментным – за то, что Ларисин кобель полюбил Мотину мамашку-таксу, Ларисе полагался щенок.

Лариса извлекла довольно уродливое, сморщенное создание из-под тахты («Она от Брома и Трояна прячется, они ее гоняют»). Создание было цвета песка на общественном пляже в черте города – флагмана индустрии и щурило спросонья глаза, но, едва придя в себя, ринулось щипать взрослых такс. Те лениво отмахивались. Можно себе представить, как долго и нагло нужно было доставать этих выдержанных псов, чтобы они начали «гонять» маленькую бандитку.

Лариса взяла с меня страшную клятву, что я буду ездить со щенком на притравку и получу охотничий диплом. Папашка щенка, Бром Исаич (названный в честь одной из такс Чехова, вторую, как известно, звали Хина Марковна) шел на «элиту» и для подтверждения его особо выдающихся данных нужно было, чтобы и его щенки были дипломированные. Я пообещала. Я могла тогда пообещать все что угодно, лишь бы заполучить желанную таксу.

– … И тогда вам дадут, – говорила Лариса, – охотничий билет без права охоты. У вас есть все шансы его получить.

– Охотничий билет без права охоты? – переспросила я, – Зачем он мне? Это все равно, что проездной билет без права проезда.

– Это будет охотничий билет вашей собаки, – раздраженно уточнила Лариса, – она будет иметь право охотиться. А вы – нет. Вам нужно будет отдельно получать разрешение, если вы лично захотите охотиться.

– Я, наверное, не захочу, – несмело предположила тогда я, – но охотничий билет без права охоты – обещаю вам – мы с ней, – я любовно глянула на крысообразного щенка, – получим.

И вот теперь пришло возмездие. Звонила Лариса и строгим голосом велела мне и Моте быть завтра с утра пораньше у чертей на куличиках за городом.