Колокольные дворяне - Светлана Храмова

А пока – смотрите, вон там красная крыша, а справа – тот самый губернаторский дом, где царь с семьей в ссылке жили. И по этой лестнице, слева она, видите? – прадед ваш, отец Алексий, поднимался в собор, здесь его архимандрит принимал, они в очень хороших были отношениях, это о многом говорит. Кого попало царю в духовники бы не назначили. Ведь могущественный Гермоген его кандидатуру предложил, высокая рекомендация. Сейчас представьте себе – идет Алексей Васильев, прямой и высокий, по этой лестнице… сто лет назад.

* * *

N63

Протокол допроса Васильева Александра Алексеевича. 7 июля 1934 года

Из романовских вещей я имею один поясной ремень, две пепельницы с царским гербом, одну столовую тарелку, одну чайную чашку с блюдцем, других вещей не имею и не имел. Что касается ценностей личных, имели только в изделиях, например два кольца, брошка, две цепочки, серьги и запонки, из них часть сдана в торгсин. В отношении других романовских ценностей мне известно, что отцом была получена только одна шпага. С его же слов, эта шпага была ценной, других подробностей мне неизвестно. Со слов моей матери Лидии Ивановны мне известно, что последнее место прятания шпаги, как ей говорил отец, было около плиты или под плитой у дверей церкви, по ее же уверению, шпага должна быть там и до сих пор, правда отец ее искал, что он искал ее в пьяном виде и мог недосмотреть, а после этого случая он ее не искал. О других ценностях, как, например, о ценностях в чемодане, принадлежащих семье Романовых, я слышал от своей матери, что она о каких-то ценностях спрашивала во время поминок в 1929 году у Егорова Ивана Петровича, разговор был такой. Мать спрашивала, не оставил ли Алексей Павлович какие-нибудь ценности, на что якобы Егоров И. П. ответил отрицательно. Других подробностей мне неизвестно. Больше по данному вопросу показать ничего не могу. Записано с слов моих верно, в чем и расписываюсь. Васильев.

Допросил* (Архив СУ МБ РФ. Коллекция документов «Романовские ценности». Т. 3, Л. 37, об. Подлинник. )

N 64

Протокол допроса Васильева Александра Алексеевича 8 августа 1934 г.

В дополнение к ранее данным мною показаниям в отношении сокрытия романовских ценностей могу показать следующее. Я по тем фактам, которые мне известны, сугубо убежден в том, что романовские ценности моим отцом действительно получены. Это доказывает его отношение к семье Романовых и его авторитет у них. Поскольку это так, т. е. ценности получены, я считаю, что они хранятся у кого-то из членов нашей семьи, а главное, я глубоко убежден в том, что их хранит моя мать – Лидия Ивановна. Благодаря фанатизму она, как я это чувствую, скажет под нажимом на нее со стороны детей. Факты говорят за то, что моя мать, живя вместе со мной, очень многое от меня скрывает. Я беру на себя инициативу романовские ценности эти разыскать и сдать их пролетарскому государству. Записано с моих слов. Верно. Мною прочитано к сему. Васильев.

Допросил* (Архив СУ МБ РФ, Коллекция документов «Романовские ценности», Т. 1, Л. 70. Подлинник)

N 65

Из характеристики ПП ОГПУ по Свердловской области на хранителей царских ценностей: август 1934

(Сов. секретно)

…В 1918 году, во время нахождения царской семьи Романовых в городе Тобольске, священником Благовещенской церкви Васильевым Алексием совершались для царской семьи церковные обряды и молитвы в доме царской семьи. Благодаря своей ревности к монарху Васильев в семье Романовых пользовался большим авторитетом и безграничным доверием. В дни эвакуации царской семьи из города Тобольска в Свердловск Васильеву А. , как надежному человеку, лично царицей А. Ф. Романовой было поручено вынести и скрыть чемодан с бриллиантами и золотом, весом не менее одного пуда. С первых дней после разгрома Белой армии на Урале и установления советской власти в 1919 году, во избежание обнаружения у него скрываемых царских драгоценностей, чемодан с этими ценностями передали крестьянину Егорову Егору Ивановичу. Последний спустя некоторое время ценности Васильевым возвратил обратно. Васильевы эти ценности сразу же скрыли в городе Тобольске.

Васильев А. в 1930 году после продолжительной болезни умер, и все ценности, по показанию арестованного нами Васильева Александра Алексеевича, скрываются семьей Васильевых, но кем персонально, последний не указывает, утверждая лишь следующее:

«Мне хорошо известно, что „романовские“ ценности моим отцом были получены, и я убежден, что хранит их моя мать, но она, как я думаю, отдаст их только тогда, когда будут требовать от нее мои братья и сестра Елизавета».

Факты скрытия Васильевым ценностей бывшей царской семьи подтверждают, кроме брата Васильевых – Александра Алексеевича, Егоров Егор Иванович, служанка дома Романовых Кобылинская К. М., личный писец Николая Романова – Кирпичников.

Пом. Нач [альника] ЭКО ПП ОГПУ по Свердловской области Начальник 6-го отделения ЭКО ПП Ермолаев, Шумков (Архив СУ МБ РФ. Коллекция документов «Романовские ценности». Т. 1, Л. 74, об. Подлинник).

Много фамилий в протоколах допросов, новая власть усердно искала сокровища, чекисты допрашивали с пристрастием. Александр Васильев, старший сын, под пытками доносил на матушку Лидию, та сознавалась в том, чего отродясь не знала, царский писарь А. П. Кирпичников не выдержал издевательств, бросился с шестого этажа и разбился насмерть, жена его ложку алюминиевую проглотила, умерла от разрывов пищевода; причастные к истории с царскими сокровищами – либо расстреляны, либо исчезли при невыясненных обстоятельствах, либо замучены в тюрьмах.

Но священник Васильев вплоть до самой смерти дурачком прикидывался – не знаю, не помню, не понимаю. И не трогал его никто. Вроде как блаженный он.

И Елизавета Васильева, бабушка моя, изящная и волоокая, при взгляде на нее лики рублевской иконы Святая Троица вспоминаются… неоднократно вызвана в околоток и с усердием допрошена. «Ничего не знаю, ничего не ведаю»… и уцелела, и не пострадала, но до конца жизни вслух о той истории говорить не хотела. Только две-три фразы – и тут же губы поджаты, уходит в себя. «Драгоценности в нашей семье были как игрушки»… «драгоценности вообще зло, от них беды одни, не носи, Светочка».

Пришло время покинуть Тобольск, решили с Лидией Ивановной и остальными детьми к старшему сыну Александру уехать, в Омск. Отец Алексий согласие на переезд дал, но, как на пароходе оказался и понял, что бросает царский дар без присмотра, – сердце его разорвалось от боли и безысходности. Умер в 1930 году, не доехав до Омска и тайну никому не открыв.