Моя желанная западня - Надежда Черкасова

Софья вынула из сумки большую плитку шоколада, аккуратно написала на обертке свой номер и передала говорливым старушкам, предложив попить чайку.

Те расплылись в улыбках, закивали. Теперь они в лепешку расшибутся, но обязательно позвонят. Вот тебе и первая связь с общественностью.

А сейчас к дому, где снимала квартиру Марина.

Пока добралась пешком по жаре, совсем заморилась.

Опрос соседей оказался безрезультатным. Они были в курсе случившегося. Однако или никто и в самом деле ничего не видел – значит, преступник прокрался в дом незамеченным, – или боятся попасть в свидетели, а впоследствии и под нож убийцы. Но тогда у полиции тоже никаких данных.

Софья решила не возвращаться в офис, ноги сами несли ее к гаражу. Это она что же – за руль, что ли, собирается сесть?

Почему бы и нет? У нее точно не все в порядке с головой! А если от этого чья-то жизнь зависит, Софья тоже начнет сомневаться?

И потом, что может быть нелепее пешего сыщика? Даже у патера Брауна был велосипед. Иначе он вряд ли расследовал бы преступления быстрее полицейских. Так что хочет она того или не хочет, но без средства передвижения уважающему себя сыщику в наше время скоростей не обойтись.

Софья на трамвае добралась до гаражного кооператива, кое-как справилась с поржавевшим от времени навесным замком на воротах, и те распахнулись в неведомый опасный мир.

Сев в машину и хорошенько подумав, она пришла к выводу, что если и на этот раз не решится выехать из надежного убежища, придется отказываться от новой работы, потому как много на своих двоих не набегаешь.

Итак, что там за чем следует?

Мигом руки и ноги вспомнили, чему когда-то учились. Щелчок – и она накрепко прижата ремнем безопасности к сиденью, взгляд уперся в ручку переключения передач, проверяя нахождение на нейтралке, поворот ключа – и двигатель заведен.

Ну, дорогая, допрыгалась! Обратной дороги теперь нет. А потому педаль сцепления до отказа и врубаем первую передачу, отжимаем педаль сцепления с одновременным плавным нажатием педали газа и… едем! Едем, несмотря ни на что!

Машина послушно выехала из гаража и остановилась. Следует малость передохнуть и успокоить сердце, мечущееся в груди от обуявшего ужаса.

Софья не помнит, как высвободилась из ремня и вышла наружу. Пока трясущимися руками запирала ворота, клятвенно обещая купить новый замок, боковым зрением приметила, что за ней с интересом наблюдает сторож, которому ни разу прежде не доводилось видеть хозяйку гаража. Что ж, не ударим в грязь макияжным личиком.

Лихо запрыгнула в машину, хлопнула дверцей и, газанув на прощание и чуть не сбив сторожа, выскочила за пределы территории кооператива. На второй скорости чудом успела прошмыгнуть перед самым носом незамеченного трамвая, названивающего, как при пожаре, и, только выехав на дорогу, осознала, что едет по встречке. Резко тормознула, отчего машина недовольно дернулась и заглохла.

Трепыхание сердца цепной реакцией передалось телу: Софью колотило, словно от холода. Может, вернуться? Или попросить кого-нибудь из «сильных мира сего», крепко держащих свои рули опытными руками, загнать машину в гараж?

Чуть не плача, стерпела-таки насмешки и обидные выкрики проезжающих мимо «помощничков», для которых стала невольным примером подтверждения второсортности особей женского рода за рулем, и попыталась унять разволновавшееся и возмущенное до предела сознание. Обращаться к этим напыщенным снобам за помощью? А вот не дождутся!

Софья снова завела машину и, дождавшись, пока освободится дорога и поблизости не окажется трамвая, переехала пути и заняла свою законную сторону. Перешла на вторую скорость и почувствовала, что не так все и плохо, как показалось вначале. Еще через пятнадцать минут невольно сделала маленькое открытие: нет, до какой же глупости можно дойти, отказываясь от такого роскошества, как возить себя любимую!

Кстати, а не слишком ли долго она едет на второй? Вот уже и мотор на пределе, и обгоняющие водители как-то неадекватно реагируют на ее неторопливость: кто-то кричит благим матом, что даже через закрытое окно слышно, кто-то у виска пальцем крутит. И все как один сигналят так ругательно, словно она их самих переехала на красный свет.

Ну езжайте вы себе по своим делам на нужной лично вам скорости. Так нет же, надо еще кого-то по пути оскорбить, унизить и выставить полным ничтожеством. Да, она чайник. Да, она женщина. Но раз за рулем, то также имеет право на часть дороги. А может, немного передохнуть?

Софья съехала на обочину и остановилась. Руки тряслись, как у дряхлой старушонки, бьющееся в страхе сердце рвалось наружу, а выпученные от напряжения глаза и в самом деле нуждались в отдыхе. Она пригладила перед зеркалом волосы, почти стоящие дыбом, подкрасила губы и, поправив зеркало заднего вида, вновь героически повернула ключ зажигания.

Хорошо, господа другие участники движения, Софья согласна: она ехала на недопустимо малой скорости. Ничего страшного, исправится. Только немного наберется смелости. А этой самой недостающей ей смелости прибавит важность задания, которое непременно нужно выполнить. Иначе ни в чем не повинного человека засадят за решетку на долгие годы, а истинный виновник останется на свободе, чтобы и дальше совершать преступления.

Оставшись безнаказанным, он войдет во вкус, и его уже ничто не остановит. Так как власть, полученная над чьей-то жизнью, развратит убийцу настолько, что он станет одержимым и беспощадным. Словно зверь, познавший вкус крови.

Что ж, господа участники движения, хотите третью скорость – будет вам третья. Ей же, Софье, лучше: быстрее доедет. На четвертую она пока не решится, и так чувствует себя, как в открытом космосе.

Вот и город остался позади. Теперь доехать по шоссе до поворота налево, куда накатанная дорога через поле ведет прямо к дачному поселению.

Софья расслабилась и даже залюбовалась на раскинувшиеся по обеим сторонам изумрудными коврами всходы яровой пшеницы, понимая, что самую трудную дистанцию преодолела благополучно. Похоже, водители приняли ее в свою не совсем дружную – как оказалось – семью, так как больше не сигналили и дурные наклонности всенародно не демонстрировали. Ну и кто теперь скажет, что она не умница и не красавица?

Добравшись до конца поля, пересекла гравийную дорогу и остановилась возле шлагбаума. Навстречу вышел сторож, невысокий сухонький мужичок неопределенного возраста, и принялся внимательно вглядываться в Софью, пытаясь признать одну из дачниц. Поэтому она решила зря не рисковать и за «свою» себя не выдавать.