Юнцам тут не место - Владимир Привалов

– Я читала, даже семечки маринованных помидор прорастают! – поддержали ее.

– Ну вот видите, вы и лучше меня всё знаете… – улыбнулся Макс. – И понимаете, как для нас все это важно. А уж если вы найдете оливки с косточками, пусть даже в банке… И у нас получится вырастить деревце … На оливковом масле вся античная цивилизация выросла! Я тогда всех расцелую! – глаза у Макса мечтательно затуманились. Вдруг рыжая крашеная бабулька игриво шлепнула его по заду. Макс подпрыгнул от неожиданности.

– А точно расцелуешь? А то только языком горазды… – старушки дружно рассмеялись, подбираясь к Максу, и он позорно ретировался.

Максим выскочил в тамбур и выбрался из вагона. Солнышко уже начинало припекать, обещая погожий весенний денек.

«Поздновато рыболовы собрались. На рассвете нужно, по утренней зорьке», – подходя к желтеющей полоске берега, чистой от кустарника, размышлял Макс. Земляне впереди не торопились приступать к ловле: столпившись, молодняк крутил головами и рассматривал нечто на стремнине, невидимой Максу из-за деревьев. Гомон поднялся такой… Какая уж тут рыбалка! ?

Вдруг Макс увидел, как Юрий Владимирович приподнял свитер и одним движением выхватил пистолет. Горе-рыбаки кругом тотчас смолкли. Макс понесся вперед по лугу, глядя, как дядя Юра входит в реку, вытянув вперед руку с пистолетом.

Глава 4

Тридцать три коровы и другие чудные откровения

Большая, блестящая от влаги голова животного высунулась из реки. Внушительное тело скрывалось под водой, вытянутое рыло забавно шевелилось, втягивая воздух, а уши встали торчком, прислушиваясь к гомону со стороны берега. Юрий Владимирович прицелился и выстрелил в глаз неведомой водоплавающей зверюги. Голова псевдо-тюленя дернулась, глаз разворотило пулей. В туче брызг Макс бросился следом за Юрием. Схватив за хвост и увязая в иле, они кое-как вытащили тушу на песок. Юнцы вокруг восторженно вопили, потрясая хлыстами удилищ.

– Ффу-ух! Еле вытащили, – дядя Юра убрал пистолет в кобуру и утер лоб.

Песок вокруг побурел и пропитался кровью. Макс наконец-то смог как следует разглядеть трофей: усатая длинная морда с мягким рыльцем впереди, четыре мощных плавника под брюхом. Плавники неуловимо напоминали коротенькие ножки гиппопотама и выглядели рудиментами привычных конечностей земных травоядных. Туловище оканчивалось мощным ластообразным хвостом.

– Наполовину бегемот, наполовину тюлень, – подытожили из толпы.

– Тюленемет…

– Сам ты тюленемет. Это ж корова!

– Водяная корова!

– У-у, епта! Точняк, корова!

– Речная!

Макс уставился на розовые крупные соски между задней парой ног-плавников неведомого животного. Мысленно Макс согласился с метким прозвищем: соски и впрямь напоминали вымя.

– Мы подошли. Прапор принялся командовать, как на берегу встать, чтоб леску не запутать, – краем уха услышал Макс тихий пересказ паренька. – Потом вдруг на середине реки захлопало, круги по воде, а потом фонтаны – фигак из речки!

– Ага! Как у китов, прикинь! ?

– И спины из воды показались… Целая стая!

– Много их было? – заинтересовался Макс.

Юнцы переглянулись, пожали плечами.

– Уж не меньше десятка – точно, – проворчал Юрий Владимирович, стаскивая мокрый свитер.

Показались ремни кобуры на боку, и молодежь уважительно притихла.

– А скорее даже – два десятка, – закряхтел дядя Юра, выжимая свитер и развешивая его на кустарнике. – Потом зверюги нас увидели, морды над водой высунули. Одна плеснула и к нам поплыла.

– А вы, клоуны, стояли вокруг и губами шлепали… – Юрий Владимирович пояснил Максу. – Это ж столько мяса! Хоть и жаль снаряды тратить, но не удержался…

Максим подошел к реке и тщательно вымыл руки. Забрал небольшое ведерко у растерянного паренька, присел и принялся привычно и ловко оттягивать соски. Вокруг мигом замолчали. Брызнула первая тугая струйка, ударяясь о пластиковое донце. Белая – как и положено молоку.

– И впрямь корова, – послышался восхищенный шепот.

Доить лежащую на боку мертвую тушу было неудобно. И неправильно. Но деваться некуда – не пропадать же добру… При помощи второго ведерка Макс надоил около пятнадцати литров.

– Тридцать три коровы,

Свежая строка.

Тридцать три коровы,

Стих родился новый,

Как стакан парного молока, – услышал Макс, поднимаясь.

Подошедший Семен Михайлович разглядывал картину странной дойки. Веселая песенка в его исполнении прозвучала совсем не радостно. Вечно улыбчивый старик хмурился. Сам Макс тоже чувствовал себя паршиво. Истоптанный песок под ногами пропитался молоком, кровью и мозговой жидкостью.

– Максим! – окликнул Юра. – Я там у тебя топорик удобный видел. И ножовку. Дашь?

– Берите, – кивнул Макс.

– Здесь разделывать будешь? – поинтересовался Маф.

– Не волочь же это чудо-юдо на кухню. Из реки еле вытащили… Здесь освежуем и разделаем, – деловито распоряжаясь, подтвердил дядя Юра. – О-о! Вон и наш повар спешит!

В сопровождении неразлучных Болика и Лелека через луг пробирался грузный Сергеич, на удивление шустро перебирая толстыми ногами. Макс и Семен Михайлович двинулись навстречу.

– Пахнет молоком… – заметил старик, покосившись на ведро в руках Макса. Тот пожал плечами.

– Если выглядит как молоко, доится как молоко, пахнет как молоко… – Максим опустил палец в белую жидкость. Поднес ко рту, облизал, прислушался к ощущениям и подытожил. – То молоком и является. Странное, малость солоноватое, – но молоко.

Он всучил ведро Сергеичу и мотнул головой назад, не желая попусту пересказывать произошедшее. Мысль, что знакомство с новым миром они начали не по-людски, с убийства, не давала покоя.

– А коровку-то речную ведь кто-то доит… – в унисон тяжелым мыслям Макса произнес мудрый старик. – Или дикая она, а молоко теленок сосет? Как думаешь?

Макс пожал плечами. Интуиция и опыт общения с сельскохозяйственными животными подсказывали, – да что там подсказывали – вопили, что только что он имел дело с домашней скотиной. Непривычной, странной, неправильной, но скотиной. А чужих коров убивать нельзя – деревенские голову откручивали и за меньшее… Главдед прочитал что-то в лице напарника и покачал головой.

– Эх, Юра-Юра. Не удержался, охотничек…

Весть быстро разнеслась по лагерю. Земляне выпрыгивали из вагонов и бежали к реке, поглазеть на невиданное зрелище. Миша с бригадой строителей и помощников ломанулся в первых рядах. Макс подошел к покинутой стройке. Потрусил вывернутые куски дерна, набрал в кусок брезента земли для рассады и двинулся в оранжерею – возня с семенами и растениями всегда успокаивала его.