Черный кузнец - Иар Эльтеррус

        Я прошел сквозь жар огня,

        Вслед пылала мне земля,

        Ветры пели гимны крови.

        Был распят я средь толпы,

        Сброшен в лоно пустоты,

        Проклят был богами ночи.

        Я отринул свет и тьму,

        Лишь огню теперь служу,

        Не блаженству и не боли.

        Средь миров мой дом стоит,

        В нем очаг всегда горит,

        Манит многих против воли.

Его сопровождала зазвучавшая с небес скрежещущая, пугающая музыка, такой в Камнераде никогда не слышали. Да и попробовал бы какой бард сыграть что-то такое – камнями бы закидали! Над городом начали заворачиваться в воронку мгновенно набежавшие черные тучи. А затем прямо в центр костра ударила черная молния. Нет, не молния, столб тьмы, прошитый огненными плетями!

Нечто в горах скачком расширилось до пределов мира – свершилось! Он рождается! У него хватило гнева, отчаяния и решимости! Теперь все в его руках. И оно растворилось в мироздании, одновременно став единым целым с душой человека, которого когда-то звали Микулой. Впрочем, уже не человека…

С костром происходило что-то невероятное – он вдруг распух до пределов помоста, с которого спешно попрыгали стражники, прикрывая лица от страшного жара. Палач спрыгнуть не успел и вспыхнул факелом, заорав не своим голосом. Впрочем, он недолго орал, почти мгновенно превратившись в пепел. Люди в ужасе бросились прочь с площади, давя друг друга. Казнь проклятого колдуна обернулась чем-то жутким.

Музыка, звучащая с неба, стала оглушающей. Стихии вообще сошли с ума – дул ураганный ветер, тучи вертелись над городом жуткой воронкой, улицы заливали потоки воды, молнии били одна за другой – и чаще всего черные. Жуткий голос, звучащий из костра, заставлял людей корчиться от ужаса и непонимания. Все, во что они верили, превратилось в фарс, все, чем они жили, в один момент стало ничем! Не успевшие сбежать горожане сходили с ума, бились в корчах на мостовой, разбивали себе головы о камни. Кузнец отплатил им за все! Сторицей. А чудовищные слова продолжали звучать:

        Я – хозяин всех путей!

        Между днем и тьмой ночей,

        Прокуратор Пантеона.

        В ночь идете вы ко мне

        По одной большой тропе,

        Что под сводом небосклона.

        Вы должны пройти огонь,

        Либо сгинуть, либо вновь

        Возродиться у истока.

        Я – хозяин все путей,

        Душ кузнец и лицедей,

        Брат огня и грома!

Со своего кресла медленно встал трясущийся архонт. Он единственный на площади понял, что происходит – недавно перечитывал древние хроники. Тот, кого лучше не упоминать, снова рождается… Черный Кузнец. Хозяин Дома Между Мирами. Вечный ужас их несчастного мира. А самое страшное для Сергия было в осознании, что он сам виноват в случившемся. Ведь Черным Кузнецом мог стать только невинно казненный великий мастер. Неважно чего мастер – молота, меча, резца, гитары, кирки или пера. Главное, что невинно казненный, отрекшийся перед смертью от Света, Тьмы, людей и всего человеческого в себе. Значит, Микула не был колдуном… И он, архонт, виноват в появлении этого ужаса, осудив невиновного…

– Останься человеком, кузнец… – умоляюще прохрипел Сергий, не рассчитывая, что его услышат. – Не становись чудовищем…

Однако его услышали, и нечеловеческий голос ответил:

– Зачем? .. Чтобы вы снова казнили невиновных и творили зло?

– Не суди людей так строго… – сгорбился архонт. – Мы слабы, мы в плену своих слабостей…

– Каждому да будет воздано по делам его! – отрезал Черный Кузнец.

Да, именно Черный Кузнец – Сергий понял это твердо, человеком это жуткое нечто уже не являлось. Все было потеряно. А ведь он не простит город. Судя по хроникам, Черный Кузнец никогда и никому ничего не прощал. Он являл собой высшую справедливость этого и многих других миров. Чем он был на самом деле – неизвестно. Некая сущность, которой опасались и служащие Свету, и служащие Тьме. Не говоря уже об обычных людях. Иногда он даже помогал кому-то, но только по собственному желанию. Как, например, во время войны с некромантами. Люди тогда хорошо «отблагодарили» спасшего их от участи худшей, чем смерть, от всей души «отблагодарили»… Ударили в спину, когда Кузнец отдал почти все свои силы в бою, и сумели уничтожить его при помощи специально разработанных заклинаний. Тогда еще существовали маги немалой силы, способные применить их. Это позже Церковь уничтожила и их, посчитав, что колдуны больше не нужны, что их вообще не должно быть. Как теперь понимал архонт – зря. Некому теперь было защитить людей от мести вернувшегося чудовища.

Хотя, конечно, трудно сказать является ли Микула тем же самым Черным Кузнецом и обладает ли его памятью или хотя бы знаниями. Силы у него, конечно, немереные, уже видно. Прежний владелец Дома Между Мирами таких представлений не устраивал – по крайней мере, об этом ничего не известно.

Костер распался облаком искр, и на помост казней ступила черная, словно опаленная, обнаженная по пояс мускулистая фигура с огромным черным же молотом, положенным на правое плечо. Лицо ее скрывал капюшон, из которого на мир взирала светящаяся едва заметными огоньками мгла. От этой фигуры веяло мрачной, беспощадной силой, от которой стонал и содрогался сам мир. Кузнец Душ во всей своей красе…

– Жители Камнерада! Вы скопом кинулись на того, кто хотел помочь вам, – голос жуткого существа завораживал, заставлял дрожать землю, пронизывая каждого слышащего его до костей, – и осудили невиновного на мучительную смерть. Вы радостно смотрели, как он умирает и были при этом похожи на зверей, а не на людей. Вы сами себя прокляли! Я не намерен вас наказывать, вы сами себя накажете. Я всего лишь лишаю вас всей и всяческой удачи. Навсегда. Живите, если сможете!

Снова с неба загремела жуткая музыка, и из ниоткуда раздались заставляющие корчиться от ужаса голоса:

        Пламя играет, льется свет.

        Прошлое тает, но надежды нет!

        Пламя играет, но надежды нет!