Двести женихов и одна свадьба. Книга 1 - Екатерина Романова

– Леди Ортингтон! – сэр Кристиан схватил меня за плечо, но ворн уже коснулся горячим носом моей ладони.

Оторопели все, и я тоже. Сознание ворвалось в реальность, проснулся страх перед потомком дракона, но его смыла нежность, плеснувшая в пальцы, скатившаяся по руке и свившая гнездышко в груди.

Я улыбнулась, повела плечом, скидывая ладонь сэра Кристиана и шагнула ближе к животному. Бархатистая кожа приятно щекотала пальцы. Люблю лошадей, но ворн – шедевр!

Кожаные крылья, искусно сложенные по бокам, шевельнулись.

– Корнел! – предостерег сэр Кристиан и шагнул ближе. Так, что я спиной касалась его груди.

Но ворн не слушал хозяина. Подобрался ко мне, воровато поглядывая хитрыми глазками, словно что-то задумал. Уткнулся носом в мою щеку, а дальше… Яростный рев, звонкий хлопок, и копыта Корнела впились в землю рядом с моим лицом.

Лицом!

Сэр Кристиан повалил меня и укрыл собой как щитом за долю секунды и копыта ворна едва не обрушились на его голову. Резкий порыв ветра взбил пыль. Я зажмурилась и закашлялась, не то от грязи, не то от тяжести мужского тела. Как мы оказались на земле, что произошло? !

– Вы сумасшедшая? – выругался виконт, не позволяя мне шелохнуться.

– Это вы сумасшедший! Зачем…

Стоило сказать «спасибо», но язык не поворачивался.

– Хотите сразиться с ворном? !

– Что?

Животное бесновалось. Било копытами рядом с нами, но попадало в незримый купол; хлопало кожистыми крыльями и разрывало воздух ржанием.

– Сэр Иол, вы приручали ворнов?

– Э-э… – растерянно протянул Эдгар, осторожно пятясь к стене.

– Да слезьте же вы, сэр Ортингтон! – я шевельнулась, но виконт схватил меня за запястья и прижал их к земле.

– Вы настолько безрассудны?

Притихла, разглядывая проклятийника: невозмутимо спокоен, словно пьет утренний чай. Только пульсирующая на шее артерия выдает его гнев. Волосы растрепались и щекотали мое лицо, карие глаза стали цвета крепкого кофе.

Красивый. Под стать своему ворну. Но это не повод укладывать незамужних дам на лопатки! Взгляд сэра Кристиана прошелся по моему лицу и замер на губах.

– Объяснитесь, наконец, что происходит?

– Когда мужчина приказывает отойти – вы повинуетесь. Когда говорит лежать – лежите, – холодно процедил он.

– А тапочки в зубах не принести? Вы с кем-то меня спутали! – последнее произнесла с издевкой.

Мы хлестали друг друга красноречивыми матерными взглядами, но виконт сдался первым.

– Что ж. Воля ваша!

– Виконт, вы же не… – растерянно начал Эдгар, но быстро заткнулся, встретив взгляд проклятийника.

– Вперед, моя отважная леди! – сэр Кристиан помог подняться и подтолкнул меня навстречу гарцующему ворну.

Захотелось снова укрыться одеялом из сэра Ортингтона. Снизу зрелище не казалось таким пугающим. Но, когда мы с Корнелом встретились взглядами, страх отступил.

Ворн бесновался, ему что-то в голову вступило, а что – я понять не могла. Он рванул вперед и сбил бы меня с ног, но вспыхнула огненная стена, отсекая животное. Корнел взбеленился, зарычал, ощетинившись клыкастой пастью, снова кинулся на стену, но она плеснула огнем, защищая меня от нападения.

Это неправильно! Он не причинит мне вреда, он просто…

– Уберите! – попросила виконта. – Это его злит!

– А ваш труп разозлит меня, леди Джулия.

Мы с сэром Кристианом скрестили взгляды словно шпаги. Ни один не хотел уступать. Вот ведь непроходимый упрямец! За все пять лет на Тэйле не встречала ни одного настолько несгибаемого мужчины! Он ни в чем не желает уступать!

– Что ж. Раз так…

Вздернула подбородок и шагнула за грань защитного заклинания. Маг не успел выстроить новое, когда Корнел снова рванулся вперед.

– Стоп! – подняла ладонь, не отрывая от ворна спокойного взгляда. Он замер и только в черных как ночь глазах пылало яростное пламя. – Подойди.

Холодные приказы сами срывались с уст. Меня вело что-то большее, пока сознание истерично билось в панике.

Корнел гневно вспорол землю копытом, фыркнул, пуская пар из ноздрей, мотнул мордой.

– Подойди! – произнесла громче и уверенней.

Ворн немного поупрямился, сделал шаг вперед и два назад.

– Подойди!

Упрямый хитрец глянул на сэра Ортингтона, на меня и, заржав как обычный конь, потрусил навстречу. Моей ладони коснулся влажный нос. Обняла огромную горячую морду Корнела дрожащими руками и улыбнулась. Ворн обиженно сопел носом и пофыркивал.

– Ну вот. Хороший мальчик, – прошептала ему на ухо. Сознание возвращалось в реальность и отказывалось объяснить мое безрассудство. Лежала бы себе под виконтом, а он бы пусть сам со своим животным разбирался. – Не то что твой хозяин!

– Я бы не стал называть его хозяина мальчиком, – задумчиво протянул сэр Кристиан. – Хотя, он определенно храбрее и безрассудней многих мужчин.

Сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

– Не ожидал, Корнел, – холодно добавил сэр Кристиан и вернулся в лавку артефактора.

Мой конь испуганно жался за коновязью, сэр Эдгар, белее ночи, прижимался к стене и прикидывался плющом, а я перебирала пальцами шелковую гриву ворна и не могла с ним расстаться. Мы словно влюбились друг в друга. Будто две отчаянных души встретились в холодном и неуютном мире. И это не мимолетное, а настоящее, крепкое чувство.

Сэр Иол сглотнул и произнес:

– Вы…

Это надрывное «вы», за которым – пустота и страх, прозвучало в высшей степени нелепо.

– Ваше дело и впрямь такое важное? – спросила с тщетной надеждой услышать «нет». Но стал бы он так упорно ждать? Печенкой чувствую – опять будет кольцами щеголять и обещать сладкую жизнь.

– Леди Джулия…

Устало выдохнула и, прикоснувшись на прощанье лбом к морде ворна, отошла от него.

– Что ж. Против этого у меня нет аргументов!

Сэр Эдгар не понял, да я и не надеялась.

Что мне нравится на Тэйле – отношение к имени. Здесь «леди» – не пустой звук. Это высокие требования, которые предъявляет к тебе титул. Это обязанность быть лучше, превозмогать себя. Сложно представить леди лохматой, в старых штанах с вытянутыми коленками, большой миской семечек «Джин», возле телевизора или компьютера. Утренний туалет – не поход в сортир с зубной щеткой во рту, хотя, куда же без него. Это ритуал с умыванием, обтиранием, одеванием. Макияж, опять-таки, ведь дама я не молодая, четвертый десяток пошел…