Двести женихов и одна свадьба. Книга 1 - Екатерина Романова

– Это точно?

– Мужчина. Попаданец. Не оставил магического следа. Большего сказать не могу.

Заправила прядку за ухо и растерла грудь. В лавке тесно, все заставлено товаром – разными диковинными и магическими вещицами. Мало воздуха, но сейчас показалось, что он вовсе закончился. Допила остатки сладкого чая и поднялась, скрывая волнение за нервной улыбкой.

– Я никогда не спрашивал, – мужчина замолчал, но я поняла вопрос. Доверяю ли я ему? Ну, в случае чего, нам гореть на соседних кострах, поэтому смысла скрывать нет.

– Но догадывался, – нервно улыбнулась, разглядывая записку, пытаясь вспомнить, кому принадлежит этот почерк. Незнакомец знает, кто я, а, значит, он тоже с Земли. И раз мне знаком его почерк, то мы где-то пересекались. Может, в мединституте? Или кто-то с работы?

Перед внутренним взором мелькали конспекты сокурсников, доски в лекционных залах, медицинские карты пациентов… Но я же не компьютер. Жаль, нельзя обратиться к памяти и извлечь нужную информацию.

– Кто-то еще знает?

– Только Кэролайн. Домашние догадываются, но не знают наверняка. В них я уверена.

Клифорд напряженно молчал – примерялся к новой информации. Конечно, у меня не выросли хвост или рога, но в Китридже лучше ходить с рогами, чем с клеймом попаданки. Впрочем, с последним ходят только до костра, а с первыми успешно уживаются всю жизнь.

– У меня в Айроне есть знакомый виконт, – начал друг издалека.

– Клиф, перестань, я не собираюсь бежать!

– Но в Айроне не преследуют попаданцев. Там ты сохранишь титул, начнешь все с начала, будешь жить без страха.

Беспокойство на лице такого большого, сильного и внешне грубоватого мужчины, который больше похож на кузнеца, чем искусного артефактора, тронуло.

– Подожди, – догадался он. – Так то проклятье, о котором ты рассказывала… Эти свадьбы…

– Правильно говорят, трус не играет в хоккей, а глупому не быть артефактором. Я проклята и думаю, что брачный ритуал вернет меня домой. Это кажется немыслимым, но…

– Это все объясняет, – усмехнулся Клиф. – Кстати, виконт Ортингтон вернулся в столицу, он сильнейший проклятийник из известных…

– Он шарлатан! – свернула записку и убрала в сумочку. – Имела неудовольствие с ним познакомиться.

Клифорд рассмеялся, и не стал расспрашивать.

Новый заказ ему понравился. Клиф творит с восторгом и ему важней азарт, а не деньги. Дух изобретателя требует выхода, а клиентам подавай амулеты от сглаза, охранные артефакты да отпугиватели мышей. Его бестселлер – артефакт супружеской неверности. На деле никакой магии – обыкновенная химия. Распыляешь на грязные порты благоневерного химическое соединение и узнаешь, отпускал ли он на волю головастиков. Рукоблудие в мире, где есть бордели, не в чести, так что положительный тест почти всегда железобетонная улика.

И ведь я шутки ради предложила, а Клиф шутки ради создал, кто-то ради шутки купил, а потом мужчинам стало не до шуток. Клиентки записывались на покупку артефакта за три, а то и четыре недели! Дамы бесновались, дамы требовали сейчас, немедленно и с запасом (штука-то одноразовая). А однажды разъяренный муж явился с претензией и чем-то похожим на биту, подышал Клифорду в пупок, извинился и ушел злобно сопеть в пивную кружку. Когда перед тобой копия Валуева, претензии сразу кажутся какими-то несущественными. Прямо вот как ты сам…

Мы плодотворно поработали и составили список необходимого. Что-то я смогу достать через свои связи, а что-то требует поисков и изобретательских решений. Работа отвлекла от неприятных мыслей и лавку я покидала в хорошем настроении, которое тут же разбилось о двух мужчин.

Из всех жителей Китриджа, именно здесь, именно сейчас – они! Первый спешно поднялся с лавки и приосанился, второй спешился с ворна.

Я словно глотнула морозный воздух: восхитителен! Грациозен! Таинственно притягателен! Волнительно опасен!

Это я про ворна, разумеется. Но вернемся к мужчинам. Мало одной проблемы, так теперь две на мою голову.

– Леди Джулия, – бесцветно произнес виконт, небрежно склонив голову.

Руку ему подать или денег на курсы этикета?

– Сэр Кристиан, – улыбнулась в ответ с тем же посылом… куда подальше. Демонстративно достала ажурные перчатки и пальчик за пальчиком медленно их надела.

Мужчины наблюдали за действом с поразительной выдержкой.

Поправила перчатки и подняла взгляд на его милость. Даже знатной женщине не положено открыто смотреть мужчине в глаза. Мимолетно, с улыбкой, при разговоре – еще допускается, но с вызовом, на расстоянии вытянутой руки – Охис упаси, сразу прослывешь блудницей. Но мне-то нечего терять, уже слыву!

– Показалось, в прошлую встречу вас задели мои слова? – бесцветно спросил недопроклятийник. Даже усердные тренировки не способны придать голосу такую скуку.

Эдгар сжимал кулаки и белел от злости – на большее при виконте не отважился.

– Показалось!

– Замечательно, – кивнул сэр Кристиан и скрылся в лавке артефактора.

Вот и поговорили.

Сэр Иол менял цвета как гирлянда на рождественской ели. Будущий граф не удостоил его не то что скупым приветствием – мимолетным взглядом! Отступила на шаг, когда виконт побагровел и фыркнул. Может и мне обратно в лавку? А то мало ли…

И я бы ушла, но ворн снова привлек внимание.

– Не знал, что вы знакомы с виконтом Ортингтоном! – прошипел Эдгар, сжимая кулаки.

Но я не слушала. Меня заворожил ворн – порождение магии, в чьих венах драконья кровь. Миндалевидные глаза гипнотизировали, манили подойти. Пальцы зудели от нестерпимого желания прикоснуться к черному бархату его кожи, в закатных лучах отливающему цветом дорогого вина.

Робко шагнула вперед, и звуки стихли.

– Здравствуй, дружок!

Крупные ноздри дернулись, а радужка медленно меняла цвет на иссиня-черный. Ворн насторожился.

– Какой ты хорошенький…

Медленно потянулась рукой к его шее.

– Леди, отойдите! – прогремел голос сэра Ортингтона.

Я вздрогнула, ворн дернул мордой, но наш интерес друг к другу оказался сильней. Меня тянуло магнитом. Даже если бы захотела, не смогла бы отойти. Коснуться, погладить, почувствовать тепло его тела – жизненно необходимо!

Я читала про ворнов. Сильные, выносливые, невосприимчивые к магии и преданные хозяину настолько, что при его смерти бросаются на камни, не в силах пережить потерю. В пригороде столицы даже утес есть, в народе прозванный «Ворнов».