Не возвращайся - Ульяна Соболева

Денис поправил вязаную шапку, его широкий нос покраснел, со рта шел пар, и теперь он напоминал мне Деда Мороза. Не хватало только бороды. Да, Ларка права. Он красивый, сильный, надежный, и я должна отбросить все сомнения. Тошке нужен отец, а мне пора начать жить по-настоящему.

– Привет! – он чмокнул меня в щеку, потрепал Антошку по бубону, припорошенному снегом. – Ты чего не позвонила? Снег метет, а вы пешком собрались?

Пока говорил, отобрал у меня рюкзачок сына и снова улыбнулся.

– Я все равно раньше закончил и к вам. Продукты уже забрал у Ларки твоей.

– Привет, – ответила я, когда он закончил, – не хотела беспокоить по пустякам. Мы бы и сами доехали, здесь всего четыре остановки.

– Тоже мне беспокойство.

Он хотел взять Антона за руку, но тот одернул ее и спрятался за моими ногами.

– Ладно. Идемте в машину. Холодно.

Уйти сразу не получилось, Антону нравилось на улице, и его сильно забавлял снег. Ловить его в ладонь и наблюдать, как он тает на варежке. Поэтому он сильно воспротивился, когда я попробовала увести его к машине. Закатил истерику.

– Я подожду внутри, пока Антон успокоится.

Сказал Денис и сел за руль. Он никогда не лез с советами и не вмешивался, когда Тошка истерил, и мне это нравилось. Терпеть не могла, когда ко мне лезли с советами или пытались помочь, а иногда просто орали, что я чокнутая мать и потакаю сыну истеричке. Объяснять всем и каждому, что Тошка особенный, я не собиралась.

Я опустилась перед малышом на корточки и взяла его за руки, пытаясь безуспешно поймать его взгляд. Как же это больно, когда твой ребенок на тебя не смотрит, когда не говорит слово «мама», когда все, что ты делаешь, кажется…кажется ему ненужным, как и ты сама. Но я верила, что он меня любит. Я чувствовала это всем сердцем. Мой мальчик нуждается во мне очень сильно.

– Тошенька, хороший мой. Пойдем домой. Денис отвезет нас. Ты будешь смотреть на дорогу, а дома мы повесим гирлянду и будем играть. Гирлянду с огоньками. Так-так, так-так, так-так.

Пока говорила, показывала пальцами огоньки, сжимая и разжимая кулаки. Антон улыбнулся в никуда, слабо повторил пальчиками «так-так» и наконец-то позволил усадить себя в машину.

***

Мы весь вечер наряжали елку, затем вешали гирлянду в гостиной, и Тошка долго смотрел на мигающие лампочки и делал пальчиками свои привычные движения-стимы. Денис спустился со стула, а я вспомнила, как эту же гирлянду вешал Сергей. Мы купили ее вместе в торговом центре. Я придерживала его за ноги, так как у нас в квартире из мебели была кровать, тумба и колченогий табурет. И на этом табурете он балансировал с молотком в руках и гвоздем в зубах. Ножка все же сломалась, он упал, я на него…мы забыли о гирлянде и целовались, как сумасшедшие.

У Тошки такие же серо-зеленые глаза, как и у отца, и волосы такие же…только он сам не такой. И я не знаю, принял бы его Сергей и что было бы, если бы он вернулся. Мы бы развелись или все же сумели начать все сначала? Но этого я никогда не узнаю.

– Ему нравится гирлянда. Кать, Антон радуется, да? Он реагирует на нее.

Денис подошел ко мне сзади и обнял за плечи. Картинка с Сергеем поблекла и растворилась в воздухе. Чужие руки оказались совсем другими, и запах сладковатого парфюма забился в ноздри.

– Да, ему нравится все яркое и мигающее. Пойду отведу его в душ и в кровать. Подожди меня на кухне. Я постараюсь побыстрее.

– Конечно. Чайник уже закипел.

Я укладывала Антона нарочито долго, читала ему сказку, зная, что Денис ждет на кухне, помешивая сахар в чае, а мне страшно, что сейчас состоится этот разговор, и что мне придется сказать ему «да», а потом позволить все то, что происходит после этого «да». Пока что дальше поцелуев не заходило, и то мы поцеловались всего пару раз. Оба раза мне показалось, что это не так плохо, как я себе представляла. Но и не так хорошо, как я помнила. А шарящие по моему телу руки…к этому я пока не готова. Нас с Кондратьевым познакомила Ларка. Случайно. Он работал с Филиппом. Поставлял им какой-то товар. Я не вникала, что именно. Меня мало занимала чужая деятельность и чужие доходы. Мы вместе отметили какие-то праздники, потом он взял меня в свой кол-центр администратором, и я перестала работать в магазине в две смены. Зарплата стала намного лучше, и появилось свободное время. Пока кредиторы не начали давить с новой силой, и не пришлось начать думать о третьей подработке. Денис хотел, чтобы я работала только у него…но я не могла ему рассказать, сколько денег трачу на логопедов-дефектологов, психиатров, развивающие центры, и сколько из меня тянут кредиторы мужа, который взял деньги, а товар так и не прибыл.

Денис, и правда, ждал меня на кухне только не за столом, а у окна. Когда я вошла, он снова улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. Его светлые волосы примялись от шапки, глаза блестели, и он явно предвкушал все, что должно сейчас произойти. А мне вдруг подумалось, что все семь лет у меня не было мужчины, и я забыла, что значит впустить кого-то в свою постель и в свое тело. И не была уверена, что готова к этому именно сегодня.

– А я пока помыл посуду.

«Сказка, а не мужик» – прозвучал голос Лариски в голове, и подумалось о том, что Сергей никогда посуду не мыл, «бабское это дело» говорил он, чмокал меня в макушку и заваливался в кресло со смартфоном.

– Спасибо.

– Кать…я хотел спросить…

Он приблизился ко мне и взял меня за руки. Красиво и приторно до тошноты. Но, наверное, вот так и должно быть. А не как у меня с Сергеем, который мне даже кольцо не дарил, а притащил в ЗАГС, и мы просто поставили свои подписи, а потом он укатил снова куда-то в неведомые дали. Где нет телефонов, нет интернета и вообще ничего нет.

«Ты вечно находишь себе проблемы, дочка. Тебе не нужны хорошие парни, тебе не нужно спокойствие. Тебя тянет к таким вот, как твой Огнев. К бешеным и чокнутым психам… А Валентин слишком хороший для тебя. Только потом не жалуйся…когда твой майор променяет тебя на очередную войнушку».