Любовь нечаянно нагрянет - Ольга Демидова

Проблемы со здоровьем у Светланы начались с тех пор, как умерла мать, и из дома ушёл муж, – стрессы провоцируют болезни тела. Жили они с супругом и двумя ребятишками материально не хуже, а даже лучше многих других семей в селе. Супруг, в отличие от многих мужиков в селе, не злоупотреблял выпивкой, так как часто ездил в командировки, возя грузы по заказу фирмы. Их союз с Олегом считали удачным, пару – счастливой. Долгое время и сама женщина считала так. Но однажды, приехав домой, он объявил, что увлёкся другой женщиной и уходит к ней, что подобно грому среди ясного неба, оглушило жену. Она гордо вскинула голову и без лишних слов, скандалов отпустила спутника жизни. Разбитый сосуд не склеить! Но что стоил ей этот удар в спину, знала лишь сама Света. С тех пор у неё, униженной и до глубины души уязвлённой поведением благоверного, в долгие бессонные ночи не просыхала от слез подушка. Ощущение исковерканной судьбы, жертвы, горе, ожесточение, неуверенность, жалость к себе и страх за будущее детей – все негативные чувства и мысли, преследующие нас при неудачах и несчастьях, поселились в молодой женщине и изводили её, как червь, подтачивая и подрывая здоровье. Приходилось ложиться в стационар, чтобы снять обострение болезни и осложнения на глазах, полученные при этом, – перенести несколько операций от глаукомы и глаукомы Завучу Моркиной надоело заменять её уроки, и она прямым текстом заявила, что Луговой надо уходить в академический отпуск, пока не восстановится здоровье. Учительница рада бы сделать это, но на что ей содержать детей? Помощи от мужа она из-за оскорблённого самолюбия и гордости не хотела принимать и отправляла обратно даже редкие денежные переводы его. Однажды ночью послышался стук в дверь – это Олег пришёл поговорить с ней.

– Уходи, у меня нет мужа! – решительно, даже с долей злобы, удивившей её саму, проговорила женщина, но тот продолжал стучать. «Ей-богу, разбудит детей, соскучившихся по отцу, – тогда его ещё труднее будет выдворить! », – мелькнуло у неё.

– Подожди, не стучи, так и быть, открою, – Светлана отодвинула засов и провела супруга в зал.

Вспыхнувший свет заиграл бликами на линолеуме. Из приоткрытой форточки тянуло острым, свежим запахом расцветшей черёмухи, которая белела в синей мгле под окном густой пушистой пеной. Запоздало, лениво тявкнула соседская собака на цепи, видимо, разбуженная стуком Олега. Он хозяйским взглядом оглядел диван, высокие кресла, где отлеживался после командировок, просматривая газеты и телепередачи и наслаждаясь томным, сладким ощущением хорошо выспавшегося, отдохнувшего тела. Света не трогала его, заботясь об отдыхе супруга, не велела беспокоить и детям. Он сам так поставил это, и жена, мягкая, податливая, вынуждена была согласиться с ним. «Хорошее было время! » – с грустью подумал мужчина, пожалев, что бездумно потерял.

– Говори, – поторопила бледная и осунувшаяся Светлана, вся дрожа от ночной прохлады. Отметив про себя, что жена слишком заметно и резко спала с тела, Олег хотел было поинтересоваться её самочувствием, но то, что сесть ему не предложено, показалось более важным и существенным, отвлекло внимание. Это был плохой знак, и он слегка испугался, потому что жизнь с тех пор, как ушёл из дома, складывалась для него далеко не безоблачно. Девица, с которой сошёлся, была капризна, ревнива, требовательна, и он, привыкший к иному обращению, потерял покой и сон, думая о том, как ловчее снова вернуться в семью.

– Я получил повестку в суд, – Олег часто покашливал, что свидетельствовало о неуверенности и беспокойстве, но контролируя свои чувства, пытался изобразить былое вожделение. Полагаясь на гипнотическое действие карих глазенап, по заведённой привычке дерзко, с лукавинкой посмотрел в её серые слезящиеся очи. Раньше она при подобном заигрывании смущённо отводила глаза и краснела, как маков цвет. Сейчас же мужчина будто на стену, жёсткую и твёрдую, натолкнулся; он вынужден был перевести взгляд сначала на тонкие брови, болезненно изогнувшиеся от неприязни к нему, затем, словно оглаживая, поочерёдно задержался на высокой груди, стройной фигуре в приталенном ситцевом халатике и светло-русых волосах, прядями ниспадающих на плечи женщины. Муж находил её красивой. Немного крупноватые черты лица не портили очарования, особую выразительность придавали в моменты радости улыбчивые пухлые губы и живые серые глаза. Ах, если бы не базедова болезнь! Про себя Олег вдруг восхитился не только внешними данными жены, но и внутренней сущностью её натуры, в основе которой были жертвенность и забота о близких. Увлечённый волнующей новизной отношений с любовницами, в разлуке с супругой удовлетворяющих потребности его здорового мужского тела, он давно не замечал этого.

Света, почувствовав, что тот рассматривает её раздевающим, сладострастным взглядом, преследуя какую-то цель, растерянно отвела глаза. Сколько раз она представляла встречу с ним, когда выскажет злые, словно кипятком обжигающие слова; однако сейчас была бы рада совсем уклониться от разговора, потому что, приняв решение, считала – назад пути нет! Как же долго он охотно и умело манипулировал женой, используя её положительные качества, разрушая доверие к себе! Олег почувствовал, что супруга, раскусив его и глубоко разочаровавшись, поставила крест на их отношениях, но решил не отступать, выбрав, по его мнению, самый эффективный путь – борьбу за её сердце.

– Прости, Света! Пожалуйста, прости! – он, крупный, уверенный в себе мужчина, вдруг картинно рухнул перед ней на колени, протянул руки и, каясь, произнес ласково, страстно, покорно: – Это было минутное ослепление, как наваждение. Я по-прежнему люблю тебя! Жить без тебя и детей не могу!

Обескураженное лицо Светланы вытянулось, губы задрожали, сердцебиение участилось, глаза наполнились слезами, скатывающимися по лицу, а стройное, красивое тело трепетало и вздрагивало. Однако это не было волнением чувств, которые она раньше испытывала к нему, вернее, не была подобная реакция вызвана любовью и страстью, как по ошибке вдруг счёл он, а ответом на пережитые мучительные страдания, которые он причинил ей своим предательством, и более всего признаками душившего её заболевания. В выпуклых серых глазах серебристой искрой отразились работа ума, мысли. Что делать? Может, принять его? Без мужика в деревне тяжело. Но тут же спохватилась – а с ним разве легче? С какой готовностью, ссылаясь на усталость, он перекладывал даже мужские дела на неё, слабую, хрупкую женщину! Да и отгорел костёр её любви к этому подлому изменнику! Залила она его горькими, солёными слезами – не возродить из пепла! Детям, конечно, нужен отец, особенно младшему Арсению. Малыш часто спрашивает: где папа, когда он приедет? Простить, предположим, можно. Это будет по-христиански. Но, сойдись она с мужем снова, как будет жить бок о бок с ним с надорванным сердцем, терпеть рядом чужого по духу человека, мучиться сознанием, что когда-то он предпочел ей другую женщину? Разве от этого детям будет лучше? Неужели они скажут матери спасибо, что росли в невыносимо-тягостной обстановке, полного холодной ненависти дома?