Колючий мед - Сара Паборн

Дом престарелых «Сосновая роща» занимает здание современной постройки с застекленными балконами. В освещенном тусклым светом холле – низкие потолки и блестящий серый линолеум на полу. Где-то вдалеке слышны приглушенные голоса и звон посуды. По левую сторону расположено что-то типа общей гостиной с окнами во двор и двумя красными диванами. На одном из них кто-то лежит – отдыхает. По телевизору показывают трансляцию парламентского заседания. Девушка выставляет на стол чашки. «Камилла», – успеваю я прочитать на ее бейдже.

– Извините, я пришла навестить Веронику Мёрк, – обращаюсь я к девушке. – Вы не знаете, в какой квартире она проживает?

Девушка разглядывает меня.

– Вы – родственница?

– Нет, но мы договорились о встрече. Меня зовут Эбба Линдквист. Я журналистка, собираюсь взять у нее интервью.

– Вот это да! Я не знала. Ее редко навещают, у нее ведь нет детей.

Вытаскивая из заднего кармана массивную связку ключей, она кивает в сторону термоса с помпой.

– Возьмите с собой наверх две чашки кофе. Свежезаваренный, она обычно просит в это время. Только сахар не забудьте. И горсть печенья прихватите. – Она пододвигает ко мне коробку с хрустящим овсяным печеньем. – Там на улице так же жарко, как здесь?

– Да, – отвечаю я. – Еще жарче.

– Система кондиционирования не справляется, мы не привыкли к такой жаре. У многих тепловые удары. К Середине лета [8 - Традиционный шведский праздник, отмечается в субботу, ближайшую к дню летнего солнцестояния. На Середину лета плетут венки из полевых цветов и украшают цветами шест, вокруг которого устраивают игры и танцы. ] все уже успеет отцвести, это же безумие какое-то. Я сказала вам, что Вероника живет на третьем этаже? По левую сторону. Имя указано на табличке, лифт вон там. – Камилла указывает на застекленный лифт размером с маленькую однокомнатную квартиру. – Можете передать ей, что сегодня доставка обеда задерживается, они только что звонили. Но в любом случае на обед сегодня треска в яичном соусе.

Кивнув мне, она опять начинает накрывать на стол.

Налив две чашки кофе, ставлю их на поднос вместе с овсяным печеньем и тихо направляюсь к лифту. Звуки моих шагов гасятся линолеумом. Сердце колотится в груди.

Женщина, открывшая мне дверь, выглядит совсем не так, как я себе представляла. Она вовсе не сгорбленная – хотя я полагала, что все становятся такими после определенного возраста. Напротив, при высоком росте у Вероники абсолютно прямая спина. Она выше меня. Как минимум, метр восемьдесят. Седые серебристые волосы, подстриженные под пажа и уложенные на косой пробор, мягким контуром обрамляют лицо в форме сердца с высокими скулами. Небольшой заостренный нос выглядывает между серо-голубыми овалами глаз. Губы выделены помадой кораллового цвета. Вероника чем-то похожа на птицу, и в то же время в ее облике сквозит пронзительная острота. Словно под хрупкой оболочкой дремлет железная сила воли. Никогда не перестаю удивляться, как много за считаные секунды могут рассказать едва заметные вариации достаточно однообразного расположения носа, глаз и рта на лице. Например, про стоящую передо мной женщину я могу сказать, что она умна, имеет художественные наклонности и не лишена любопытства. Одной рукой Вероника опирается на трость. Другую протягивает мне для рукопожатия.

– Здравствуйте, я Эбба, – говорю я. – Я прихватила по пути кофе с печеньем.

– Очень хорошо. Я забыла сказать вам, в какой комнате живу. Но вы ведь и так нашли?

– Мне Камилла рассказала, – отвечаю я, делая шаг в глубь сумрачной прихожей.

– Да, это наша сестра-хозяйка, она держит связь с врачом и службой социальной помощи на дому. Приятно, когда все это не нужно делать самой.

– Это понятно, куда мне можно поставить поднос?

– Поставьте его на столик у окна. Там и присядем. Мне стало трудно подниматься с дивана. Лучше уж вообще на него не садиться.

Изящным жестом Вероника приглашает меня пройти в большую комнату. Регулируемая по высоте и углу наклона кровать со съемными спинками и упором на специальной подставке вместе с оснащенными колесами ходунками занимают всю стену. Прикроватная тумбочка тоже, судя по виду, – собственность дома престарелых, в то время как правая сторона комнаты обставлена личными предметами интерьера. Центр комнаты занимает диван с плюшевой обивкой строгого серого цвета и круглый журнальный столик. На подоконнике стоят лепные кашпо с комнатными растениями. Вплотную к окну придвинут полукруглый сосновый стол и два деревянных стула. Вдоль второй длинной стены возвышается стеллаж, заполненный книгами и глиняными скульптурами. В углу притулилось бюро из мореного дуба. В комнате невероятно жарко. Кажется, в воздухе не хватает кислорода, как будто здесь слишком долго не проветривали.

– Вы сразу с поезда?

– Нет, я приехала вчера вечером.

– А где переночевали?

– В пансионате «Сосновый приют».

– «Сосновый приют», да-да, он все еще работает. Присядьте!

Усаживаюсь на стул и незаметно достаю блокнот. На сиденье лежит подушечка из черной овечьей шерсти.

Вероника аккуратно присаживается на другой стул и поправляет кофту. Под кофту надето белое белье. Серебряная цепочка плотно облегает веснушчатую шею.

– Я немного нервничала перед вашим визитом. Не знаю, будет ли польза от моих рассказов и есть ли о чем говорить. Но вам придется принять это.

– Конечно, – подтверждаю я, успокаивающе кивая. – Какая уютная квартира. Вы давно здесь живете?

– Давно ли я здесь живу? Скоро будет два года вроде. Мой муж Уно умер незадолго до того, как я сюда переехала. Я не хотела жить в доме в одиночестве, особенно после инсульта. Правая половина тела не очень хорошо мне подчиняется, именно поэтому я хожу с тростью. Мне повезло, что удалось вовремя продать дом, когда подвернулся этот вариант. Сюда многие хотят попасть. И получить здесь место не так просто.

Вероника протягивает руку за кофе. Я наблюдаю, как она методично кладет в чашку три кусочка сахара и размешивает.

– Вам здесь нравится? – спрашиваю я.

– Да, конечно! Здесь все очень хорошо устроено. Всегда есть с кем поговорить, если захочешь, хотя в это время года я предпочитаю ужинать на балконе. Отсюда открывается прекрасный вид на двор. Только сейчас очень много пыльцы. – Она слегка дует на кофе. По нему идет рябь, как по морской воде на ветру.