Демон против правил - Александр Верт

Экатор это смутно ощущал и это его пугало, потому даже украдкой смотреть на госпожу было страшно, но он действительно отпустил стену, хотя голова кружилась и делать этого совсем не хотелось, подошел к кровати и опустился на колени у ее ног. Если утром на них просто хотелось подольше посмотреть, то сейчас к ним хотелось прикоснуться губами, так чтобы это было похоже на ее едва уловимые, нежные и будоражащие сознание поцелуи.

– Тебе было хорошо? – спросила Витория, потрепав черные волосы демона.

Мысленно она уже думала, как бы сделать из него домоправителя и любовника в одном лице, чтобы не тратиться в столице на слуг и не беспокоиться о личной жизни, особенно потом, когда она поступит на службу.

– Да, госпожа, – ответил Экатор, чувствуя, как кровь ударила ему в лицо, а внизу запульсировал тонкий почти незаметный шрам, оставшийся на память от хвоста.

– Это хорошо, а теперь…

Экатор закрыл глаза. Почему-то ему казалось, что вот теперь точно все станет плохо, окажется, что все не так и все не правильно, и лучше бы господин Бочоро его забрал, а ведь может быть и правда лучше. Ему он был хотя бы нужен, а тут даже не понятно, что происходит.

Только Витория осторожно развела собственные ноги.

– У меня из-за твоих стонов все внутри горит, – призналась она, откидываясь на кровать. – Покажи, на что там способен твой язык.

Она все же приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на реакцию демона, а потом опомнилась и уточнила:

– Только без фанатизма, учитывая его размеры, не…

Она умолкла на полуслове, когда на нее посмотрели строгие красные глаза, просто орущие: «страшная женщина, не неси этот бред, потому что иначе я пойду биться головой об стену», ну или Витории это все только показалось.

– Я знаю, что делать, госпожа, – строго и уверенно ответил Экатор и нырнул под ее юбку, чтобы коснуться невероятно горячими губами кожи на внутренней поверхности ее бедра.

Выдохнув, Витория рухнула на кровать, расслабилась и решила довериться. Она устала и хоть не планировала таких развлечений, но считала неплохим способом расслабиться под подобное занятие. Сказала, что планировала поиграть с ним, вот и поиграла, а почему нет?

Раб, кажется, решил ей отомстить, гладил ее бедра, выписывал дорожки из поцелуев, усиливая возбуждение, а потом осторожно вылизывал, усиливая жар. Кончиком языка, словно плотным жалом, он упирался в клитор и покачивал его из стороны в сторону так, что Виторию мгновенно выгнуло со сладостным стоном, а он подвел руки под ее ягодицы и дернул ее на себя, забрасывая ее ноги на собственные плечи.

Витория сладко охнула и тут же выгнулась вновь с громким стоном. Язык резко заполнил ее всю и, обжигая ее изнутри, стал извиваться, как змея внутри. Витории казалось, что в ее теле танцуют какие-то невероятные силы, обжигающие и стремительные. Что делал язык и что именно происходило с ней, Витория не понимала, да и не хотела понимать, вцепившись в волосы демона и отдаваясь ощущениям, притягивая его к себе и вскрикивая от удовольствия. Ее не вылизывали, ее не ласкали, а откровенно трахали и ей это нравилось. Внутри все скручивалось узлом, извивалось, вращалось спиралью, выворачивалось и двигалось во всех направлениях сразу, а затем еще и кончик языка снова ужалил клитор, заставляя по телу бежать волны удовольствия.

Она вскрикнула, совсем забывшись, выгнулась на кровати и блаженно выдохнула, чувствуя, как внутри разливается жаркое наслаждение.

Внутреннее напряжение, вызванное множеством хлопот, проблем и тревог, отступило. Проблемы никуда не исчезли, но и разум, и тело наконец расслабились. Язык демона осторожно покинул ее, облизывая и словно подстегивая приятные ощущения не торопиться.

– Вот если ты меня еще и в комнату мою отнесешь, цены тебе не будет, – сказала Витория, выдохнув, просто так сказала, от полноты чувств, но раб таких вещей никогда не мог понять.

– Да, госпожа, – отозвался он, выныривая из-под ее юбки, облизал влажные губы и, не одеваясь, подхватил ее на руки, чтобы понести к двери.

Витория и не сопротивлялась. Она никогда не мечтала, что ее, такую прекрасную, будут носить на руках, но почему бы и нет, если это делает твой раб по твоему приказу. Она предпочла наблюдать. Уж больно ей было интересно посмотреть, как будет вести себя Экатор, а он совершенно невозмутимо принес ее в комнату и посадил на кровать, а сам опустился на колени у ее ног, словно они просто переместились таким диковинным образом из одной комнаты в другую.

Пока Витория думала, Экатор собирался с мыслями, чтобы заговорить.

– Госпожа, вы не сочтете за дерзость, если я дам вам… одну справку о рабах в доме? – спросил он, едва не предложив госпоже свой совет.

– Справку? – чуть не расхохоталась Витория. – Удиви меня!

Экатор поднял на нее удивленные непонимающие глаза.

– Ну, давай свою справку, – весело сказала Витория, понимая что завела себе презабавнейшего питомца, а главное – слово «питомец» казалось ей идеальным определением. Живой, эмоциональный, почти с характером другой биологический вид и от нее зависит, как есть – питомец! Эта мысль ее так обрадовала, что она стала раздеваться прямо при рабе.

Экатор спешно опустил голову, не потому что ему так велели, а потому что очень хотелось на нее посмотреть, а вот глазеть на госпожу никак нельзя.

– Просто я хочу, чтобы вы знали, что я не очень подхожу на роль постельного раба, а у вас есть в распоряжении раб, куда больше подходящий на эту роль. Господин Бочоро им точно не заинтересуется, а все женщины, гостившие в этом доме, брали его в свою постель. Его зовут Кибан, он лучше сложен и…

– Я поняла, он весь такой из себя постельный раб, – вздохнула Витория, очищая себя руной – сил на ванну у нее просто не было, потому она пользовалась руной и забиралась в постель. – Только почему это ты не подходишь на эту роль? Сегодня тебя именно ради этого и хотели забрать.

Экатор поднял на нее глаза. Она была не одета, грудь прикрыта одеялом, но обнаженные плечи сбивали его с мысли. Он нахмурился и, наконец, ответил:

– Я обычный, быстро надоем.