Предатель рода - Джей Кристофф

– Я же сказала – уходи! Прямо сейчас!

– А ты?

– А я в состоянии позаботиться о себе, – ответила старуха. – Это девушка – наш единственный источник во дворце. Она нам нужна. Убедись, что она благополучно уйдет, Охотник.

Он выругался, глядя, как раскалывается на куски дерево. Тяжелые шаги на полу. Звуки битвы. Громкие проклятия.

– Хорошо, пошли.

Прежде чем Никто успела возразить, он схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице слева в заброшенный склад. Он тащил ее быстро, насколько позволяла ему хромота. Добравшись до черного хода, они выскользнули через заднюю дверь навстречу рассвету. Никто слышала позади звон разбитого стекла, хриплые крики. Она чувствовала вспышку солнечного света и Дакена в своей голове, пробиравшегося по крышам – закрыв свой глаз, она видела всё вокруг его глазами. Бусимены надвигались со всех сторон. Завидя их, люди на улицах падали ниц. Некоторые послушно лежали, закрывшись руками, другие тихо истекали кровью на разбитых булыжниках. Охотник потащил ее на запад по узкому проходу, но она резко отстранилась, качая головой.

– Не туда.

– Что?

– Их слишком много. Иди за мной.

Охотник остановился, неохотно, словно глыба льда. Но настойчиво потянув за руку, Никто потащила его обратно по узкому переулку, окутанному вонью крысиной мочи. При их приближении гладкие, покрытые шерстью тела исчезали. Вокруг валялись пустые бутылки, скомканные газеты, бытовые отходы и человеческое дерьмо. Наконец они вышли на многолюдную, выложенную кирпичом улочку. Охотник сильно хромал. А сердце Никто было готово выскочить из грудной клетки. Она натянула очки для защиты от ржавого дневного света. На плакатах с призывами служить в армии были начертаны крупные кандзи белой краской.

Грядет Араши-но-одорико.

Хромая, они выскочили на главную улицу, промчались по открытой местности и устремились в переулок. Протиснулись сквозь узкое пространство, по колено в мусоре. Никто крепко вцепилась в скользкие от пота пальцы Охотника. Вдали слышались крики. Клацала и звенела сталь, грохотали подкованные железом сапоги.

– Откуда ты знаешь, куда идешь? – выдохнул он.

– Доверьтесь мне.

Они бежали, насколько могли бежать при хромоте здоровяка. Его лицо исказилось от боли, пот струился градом. Одна рука сжимала ее руку, другая прижималась к правому бедру, по которому через штанину сочилась кровь. Через пару кварталов, когда Никто подумала, что они избежали опасности, Дакен снова прошептал предупреждение. Мгновения спустя по улице эхом разнеслись крики. Звенела по булыжнику тяжелая поступь, разбегались в стороны горожане. Два буси бросились в атаку, ощерившись копьями нагинат и выкрикивая: «Всем стоять во имя даймё! »

Охотник выругался, опустив плечи, и выдернул руку из ее ладони.

– Ублюдочная нога… – вздохнул он.

Отцепив от талии кусаригаму, он поднял серповидное лезвие своим массивным кулаком и кивнул ей.

– Давай, девочка. Продолжай бежать. Если это ты продала нас, я помолюсь, чтобы Энма-о скормила тебя голодным мертвецам, когда ты умрешь.

Охотник повернулся к атакующим солдатам, раскрутил цепь кусаригамы, постепенно выпуская ее из пальцев, и изо всех сил размахнулся над головой. Если бы ему повезло, он убил бы одного солдата, но второй точно проткнул бы его. Шансов, что он уйдет живым, не было. Никто вытерла пот, мысленно увидев неизбежный исход. Вот Охотник падает на пол, грудь проткнута, ребра сломаны. А она бежит обратно, в свою лачугу и маленькую жизнь, без Кагэ, ведь события вышли из-под контроля…

Она покосилась на приближающихся солдат и поняла, что они новобранцы, всего на несколько лет старше нее. Алые накидки поверх лат, вышитые тигры, новые косынки. Молодые люди, скорее всего выросшие на этих самых узких улочках, поступили на службу в армию в надежде на регулярную еду и место для проживания.

Охотник швырнул кусаригаму, цепь которой обернулась вокруг надвигающегося копья. Он потянул на себя, и солдат потерял равновесие. Затем здоровяк двинул ему своим бетонным локтем в челюсть. Размахнувшись серпом, Охотник вонзил его в шею бусимена, и тот свалился, истекая алой кровью. Его товарищ взревел в ярости, направив клинок прямо в сердце Охотника.

Никто подняла железомёт.

Выстрел прогремел оглушительно громко, отдача в предплечье была сильной, с губ сорвался крик. Бусимен схватился за шею, и меж его пальцами липко распустился красный цветок. Он закрутился на месте, задыхаясь, из горла хлынула кровь, и он рухнул на разбитую дорогу.

Охотник ошеломленно уставился на нее, из дула железомёта поднималась тонкая струйка дыма, беззвучно заполняя пространство между ними.

– Если Великий Судья и отправит за мной голодных мертвецов, – выдохнула она, – я пну его по заднице так, что у него глаза выскочат из орбит.

– Где ты, черт возьми, это взяла?

…еще идут, уходите…

– Потом, – ответила она. – Нам надо бежать.

Охотник нагнулся, с кряхтением вытащил свой клинок, рукавом вытер красные брызги с лица.

…друг? ..

Никто взглянула на крышу и увидела силуэт Дакена на фоне кровавого неба, черную тень на карнизе, уставившуюся на окровавленные булыжники. Он посмотрел на мертвого бусимена и облизнулся.

Может быть…

– Охотник, нам нужно идти…

– У меня есть квартира, к северу от Даунсайда. – Он обернул кусаригаму вокруг талии. – Далековато, но там мы можем залечь на дно.

Никто посмотрела на его ногу, на кровь, сочившуюся сквозь ткань хакама.

– Мое место намного ближе. Легче добраться.

– Там безопасно?

– Безопаснее, чем здесь среди бела дня.

Охотник оглядел улицу, посмотрел на остывающие тела и на свои ноги.

…они идут…

– Нам нужно идти, – сказала она. – Если вы всё еще думаете, что это я привела бусиков, спросите себя, зачем я только что пристрелила одного из них на ваших глазах. Спросите себя, почему я не дую вам на коленку и не жду, пока придут другие.

Он слизнул пот со своих губ. Посмотрел ей в глаза. Медленно кивнул.

– Всё в порядке.

– Меня зовут Хана, – сказала она. – Я имею в виду, это мое настоящее имя.

Вдали вновь послышался топот бегущих ног. Крики тревоги. Звон железного колокола. Охотник хмыкнул, опустил шляпу еще ниже.

– Акихито, – сказал он. – Друзья звали меня Акихито.