Носи черное, помни белое - Светлана Слижен

Алекса согласно кивнула.

– А я не помню никакой путаницы, – призналась Наталья.

– Это потому что ты пришла к нам в шестом классе, как раз когда Сандра уже уехала учиться в пансион для одаренных детей. – Вера в возбуждении зашагала вокруг диванов. – А до этого у нас в журнале друг за другом шли две Зуйковых Александры. Учителя на заменах всегда думали, что это по ошибке дважды одно и то же написали.

– Не-еет, это вряд ли, – задумчиво произнесла Наталья, – по-моему, в завещании должны быть указаны паспортные данные и адреса обеих сторон.

– Алекса, тогда ищи и паспорт! – крикнула Вера.

Через минуту все трое склонились над документами, разложенными на журнальном столике. Собака заскулила, чувствуя тревогу людей. Пришлось ее успокаивать.

– Тут твои данные и адрес, значит, квартиру завещали все-таки тебе, а не сестре, – заключила Наталья.

– Подождите, – не сдавалась Вера, – а если это подарок не ей, а от нее – тебе?

– Интересный поворот… – потянулась к тарелке Наталья.

– Странная версия, – помотала головой Алекса, – учитывая, что столько лет от нее никаких вестей. И с какого перепугу вдруг ей что-то дарить мне? Одно дело, если бы это был отец…

– Да, это логичнее, – подхватила Вера. – У отца могло быть чувство вины, которое он хотел бы загладить.

– Чувство вины – у моего отца? – усмехнулась Алекса. – И почему только передо мной?

– Пожалуй, да, – согласилась Наталья, в задумчивости шаря рукой по уже пустой тарелке, – не очень стыкуется.

– А вдруг эта квартира в залоге или там какие-то проблемы с законом, а? – выдала новую версию Вера, заправляя непослушные прямые прядки за уши. – Ведь наследуется не только имущество, но и все долги вроде, если вступаешь в наследство.

– Хочешь сказать, что это может быть такая подстава? – прищурилась Алекса.

– В чем подстава-то? – не согласилась Наталья. – Одно дело, если бы тебе предлагали взятку или подарок, а потом обвинили, что ты взяла это за оказание каких-либо услуг. А какие ты можешь противозаконные услуги оказать? Оценку поставить повыше или пониже? Бред какой-то. Или уж надо совсем в пух и прах разругаться с кем-то, не знаю, с чиновником каким-нибудь. Скорее уж это чей-то розыгрыш.

– Это у тебя профдеформация, Ноть, – возразила Вера, – ну какой розыгрыш? Зачем?

– Ой, – махнула на нее Наталья, – если бы я задавала своим клиентам вопрос «зачем», то осталась бы без работы, честное слово! Я точно знаю, если человеку с деньгами втемяшилась в башку самая бредовая идея, то это лишь вопрос времени – найти желающих воплотить ее в жизнь.

– Ты так говоришь, будто любой бред воплощаешь за деньги.

– Я – не любой. Но работаю в ивенте не я одна. Я отказываюсь, другие – делают.

Вера собрала волосы в привычный хвостик и присела на край дивана:

– Алекса, ты проверила в Госреестре, квартира реально числится за умершим человеком?

– Да, на данный момент за ним. А мне теперь надо вступить – или не вступить – в права наследования в течение ровно шести месяцев со дня даты его смерти. А умер он, как мой родной дед, где-то перед Новым годом. Значит, до конца июня время есть.

– Это хорошо, – немного успокоилась Вера, – можно все обдумать, как следует.

– А ты можешь отказаться? – спросила Наталья.

– Могу, конечно. И тот, кто дарит, знает, что у меня есть такое право и что я могу им воспользоваться.

– Значит, этот человек не хочет на тебя давить, – сделала вывод Вера. – Если ты не вступишь в права, квартира вернется ему?

– Кому? Умершему? – засмеялась Алекса.

– Нет, – поправила себя Вера, – тому, кто купил ее на имя умирающего.

– Да я поняла, – успокоила ее Алекса. – Нет, в завещании об этом ни слова. Значит, имущество станет выморочным. Это термин такой – «выморочное имущество», мне вчера нотариус объяснил.

– И что это означает?

– Что имущество отойдет государству.

– Ничего себе! – присвистнула Наталья.

– Слушай, а было еще что-то за последнее время у тебя странного, необычного, того, чего раньше никогда не было? – обратилась Вера к Алексе.

– Ну… дед умер.

– Хочешь сказать, он был тайным миллионером и мог купить такую квартиру? – Наталья зевнула.

– Нет, конечно. Ему недавно дали квартиру как ветерану, но в его городе. Погодите-ка… последний месяц несколько раз звонила его жена, говорила, что дед что-то хочет сказать…

– А ты не узнала? – возмутилась Наталья. – Так надо спросить у бабки, что он хотел.

– Не факт, что он доложил ей об этом. Да и она уже не скажет, я ее видела, не похоже, что она что-то может помнить и соображать. Кстати, Данила Ковалева видела, представляете? – вдруг вспомнила Алекса, глядя на собаку, рядом с которой все еще продолжала сидеть на полу. – Это он Сольку оперировал.

– А он, кстати, мог, – задумчиво произнесла Вера.

– Что мог? – не поняла Алекса.

– Квартиру тебе купить. Он в тебя влюблен со школы.

– Да ладно?

– Точно, – подтвердила Наталья.

Алекса прыснула:

– Да я первый раз об этом слышу!

– Это потому что он просил не говорить тебе.

– Вы это сейчас серьезно? Вы давно знали?

– Ну… как бы практически весь класс знал. В последний год учебы, – переглянулись Вера с Натальей.

– А я?

– А тебе было не до этого в одиннадцатом классе. Так ведь?

Алекса замолчала, возразить было нечего.

– Короче, – подытожила она встречу, вставая с пола, – я думала, вы мне поможете, а вы только еще больше все запутали. Предлагаю прения завершить и заказать из кофейни внизу чего-нибудь поесть, они быстро приносят.

– Да зачем, поздно уже, – вежливо произнесла Вера.

– А вы хотите есть? – искренне удивилась Наталья.