Носи черное, помни белое - Светлана Слижен

Он улыбался, но ничего не объяснял. А потом разбудил ее еще в темноте и потащил на берег через Онна-сон. Там было тихо и многолюдно. Оказалось, что для японцев Новый год наступает с первым восходом солнца, а не в двенадцать ночи. Алексу навсегда поразило это зрелище: вместо шумных пьяных застолий – молчаливо-торжественное ожидание природного чуда.

Десятки людей безмолвно и неподвижно сидели на ковриках и смотрели на океан, над которым, будто на гигантской сцене, постепенно светлело небо, отчего вода в какой-то момент казалась почти черной. Затем солнце, еще не показавшееся из-за кулис, разливало над горизонтом рыжеватую полосу, а чуть позже вспыхивало ярким прожектором и медленно-медленно двигало вверх раскаленный добела диск, окруженный полупрозрачным радужным нимбом. Набегающие волны, как ученики с задней парты, пытались передать яркие блики по светящейся дорожке людям на берегу, но пенные языки на последних метрах перехватывали их и с шумом разбивали вдребезги. Узкоглазые лица смотрели на восходящее солнце, словно наглядно объясняя название своей страны. Это было настолько величественно, что в ушах звенело едва уловимое подобие музыки, которую невозможно ни запомнить, ни передать словами или нотами, – она вибрациями проходила через тело, наполняя его энергией на целый год.

Сколько раз Алекса потом ни наблюдала восходы на этом берегу, никогда один не был похож на другой: то сильный ветер анимировал разноцветные мазки перистых облаков и гонял их по всему небу, то полный штиль давал солнцу на целые секунды залить густой желтой краской все пространство выше линии горизонта, то окрашивал океан и редкие застывшие тучки в интенсивно-розовый, то огненный свет взрывался грибом причудливой формы вокруг вспыхнувшего солнца, то плотные скопления в атмосфере делили все небо на горизонтальные полосы контрастных цветов – фантазия природы была неиссякаема. Лишь безмолвные зрители одинаково неподвижно сидели и впитывали красоту, не сравнимую ни с какими рукотворными салютами и иллюминациями.

В первые приезды Алексы на остров здесь почти не было иностранцев, но с каждым годом их количество постепенно росло. На Окинаве построили и огромный океанариум, притягивающий туристов, и университеты, куда съезжаются студенты и профессура со всего мира, и международные отели, в которых персонал хорошо говорит по-английски и к Новому году наряжает не пальмы, а искусственные елки. Отголоски празднований стали докатываться и до мелких деревушек, разукрашивая небо салютами, а возвышенную церемонию встречи первого рассвета все чаще нарушают вспышки фотокамер. Но Алексу все равно тянуло сюда и в шестнадцатый раз.

Ворочаясь на диване в пентхаусе Олега, она пыталась угадать, каким же будет первый восход на этот раз. Обычно до Окинавы она летела с пересадкой в Токио, Шанхае или Сеуле, но специально не выходила в город, часами шатаясь по транзитным аэропортам, чтобы не перебивать аппетит перед «основным блюдом» ежегодного путешествия, ведь она ехала не в другую страну, не конкретно в Японию или на остров, который в силу исторических обстоятельств и нельзя в полной мере считать Японией, а стремилась в убежище, в параллельный мир, где ее нельзя было найти. Именно поэтому, наслаждаясь побегом и уединением, в пути Алекса ни с кем не заводила бесед и не переписывалась в мессенджерах.

Друзья из разных стран, как обычно, звали ее погостить, но она еще не решила, к кому из них рванет на этот раз после трех дней на Окинаве. Она знала, что, сидя на берегу океана, найдет правильный ответ, и, как всегда после этого, поездка и весь следующий год сложатся отлично.

* * *

Будильник пропел в семь утра, когда Алекса уже стояла около панорамного окна в позе Триконасаны, руками и ногами растаскивая себя в разные стороны и ощущая приятное, граничащее с болью, потягивание в шее, за грудиной и в пояснице. Еще несколько поз, включая стойку на голове, и йогиня была в полной боевой готовности. Душ, легкий завтрак, доброс вещей в чемодан – и через час она уже ехала в аэропорт, предвкушая кайф длительного перелета. Заранее она качнула себе на планшет три сезона сериала, рекомендованного подругами, пару книг, которые давно собиралась прочесть, и несколько плей-листов музыки, один из которых начала слушать уже в такси, с удовольствием наблюдая, как уносится от ненавистной новогодней суеты сквозь чистое морозное утро.

Сегодня повезло: Алекса быстро прошла паспортный контроль и досмотр вещей, багаж сдавать не стала, оформив маленький чемодан как ручную кладь, и уселась за столиком в кафе с видом на взлетное поле, заказав крепкий кофе без молока. Посадку должны были объявить через две серии, которые она смотрела на планшете, но в конце первой позвонила мать. Услышав ее голос, нетрезвый уже с утра, Алекса пожалела, что не включила режим «В самолете» сразу по прибытии в аэропорт.

– Папа умер, звонили только что, – еле различимо пробурчало в трубке.

– Что? Какой папа? – напряглась Алекса.

– Мой папа умер. Дедушка Семен. Лексушка, надо ехать. Ты отвезешь меня?

– Мам, я в аэропорту.

– Ну конечно! Где же тебе еще быть в твой день рожденья! – огрызнулся голос в телефоне.

Алекса промолчала, наблюдая, как отрывается от земли очередной лайнер.

– Похороны послезавтра, – заплакала мать, – прям на Новый год, представляешь? Разве можно так портить праздник людям? Как жил, только о себе думал, так и помер!

– Не мели ерунду. Всякое может случиться на Новый год, – рявкнула Алекса и соврала: – У меня вторая линия. Я перезвоню тебе через десять минут.

Она отключила телефон. Над поездкой нависла угроза срыва. Но ведь мать может просто бредить. Сколько она уже пьет? Неделю? Две? Надо перезвонить жене деда и брату.

Бабка не отвечала. Брат был не в курсе, он еще спал. Повторный звонок бабке сработал, трубку взяла ее дочь.

– Да, Семен Иванович скончался три часа назад. Утром, как всегда, позавтракал, выпил водки граммов семьдесят, встал из-за стола и упал. Не мучился совсем. Скорая приехала, подтвердила смерть. Александра, мы звонили вашей маме, не поняли, где она хочет хоронить отца – со своей матерью? А то наша-то намеревается его к своему первому мужу класть… Что делать?

– Черт… – прошептала Алекса.

– Что? Александра, вас не слышно! – прокричали в трубку.

– Я все узнаю и перезвоню вам. Мы с братом посоветуемся.

– Хорошо. Спасибо. Александра, мы поминки на себя возьмем и похороны тоже, не переживайте даже. Вы когда приедете?