Побег от Гудини. Охота на дьявола - Керри Манискалко

Андреас с отсутствующим видом быстро менял карты местами.

– Цзянь говорит, что со временем становится легче, но я не уверен, что такая потеря когда-нибудь забудется.

Я положила свои карты на стол.

– Цзянь тоже потерял любимого человека?

Андреас повернулся к другу и стал неотрывно смотреть, как Цзянь репетирует свои трюки с мечами.

– Всю семью. Их убили. Мечи? – Он кивнул, когда Цзянь замахнулся и разрубил связку дров. – Думаю, он представляет, как убивает тех, кто это сделал.

– Откуда… вы знаете подробности?

Андреас осмотрелся вокруг.

– Мне известно только, что на его деревню напали солдаты, когда он был в отъезде. Они убили всех и сожгли дома. Когда он вернулся, то обнаружил только дымящийся пепел и обгоревшие тела. Ходят слухи, что он выследил этих солдат и перерезал им глотки, когда они устраивали лагерь, но думаю, это неправда. После смерти родных он стал учиться обращению с мечами. Жалел, что не смог их защитить, и не хотел, чтобы это повторилось.

– Господь милосердный. – Меня как будто ударили в живот. – Это ужасно. Как…

– …быстро бежит время? – Перед моими глазами появился Мефистофель, держа карманные часы перед маской. – Пришло время пожелать друг другу спокойной ночи. Завтра рано утром у вас урок, и ваша красота нуждается в отдыхе.

Меня слишком опечалила история Цзяня, чтобы выразить свою досаду язвительным замечанием. Прежде чем встать, я украдкой бросила еще один взгляд на Цзяня и уже собралась было уходить, как Андреас вскочил.

– Мисс, не забудьте свои карты. Вам нужно тренироваться как можно чаще. Нам всем нужно.

Я улыбнулась и взяла игральные карты. Мефистофель вместе со мной прошествовал мимо всех артистов, не убирая руки с моей талии. Как только мы вышли в темный коридор, он остановился и достал из внутреннего кармана письмо.

– Вот. Гудини начал писать его как раз перед подстроенной неприятностью.

– Неприятностью? О чем вы… – Я развернула письмо и подняла брови. – Оно почти все в чернилах!

– Знаю. – Он усмехнулся. – Вы бы видели, как он сокрушался о моей неуклюжести после того, как я в него врезался. Уверен, он убил бы меня на месте, если бы мог. – Мефистофель посмотрел мне через плечо, проводя пальцем по первой строчке. – «Моей дорогой…»

Я оттолкнула его руку.

– Спасибо, я умею читать.

Я просмотрела то, что осталось от заляпанного чернилами письма, и мое сердце сжалось.

Все оказалось именно так, как и говорил Мефистофель: Гудини любит другую. Мне хотелось скомкать листочек, но вместо этого я спрятала его в лиф. На первый взгляд сделка выглядела более выгодной для Мефистофеля, но неожиданно моя уверенность насчет защиты Лизы от Гудини и его лжи возросла.

«Моей дорогой…

Жду не дождусь, когда мы…

Вышлю деньги, как только…

…никогда не видел ничего подобного…

Надо бежать, но я еще напишу…

С любовью, навечно преданный

Гарри».

Глава 13

Туз Жезлов

Помещение для репетиций

«Лунного карнавала»

Королевский почтовый

пароход «Этрурия»

4 января 1889 года

– Так? – спросила я, перекидывая ногу через перекладину.

Даже со страховочной сетью внизу мне было крайне неуютно. Я не думала, что виной тому мой костюм – простой морозно-голубой корсет без китового уса и плотные белые чулки. Хотя меня немного беспокоил дополнительный вес нашитого бисера, который при моем падении мог привести к смерти.

Касси фыркнула, но подшучивать не стала.

– Просто раскачивайтесь туда-сюда. Вы будете крепко сжимать перекладину ногами и не упадете. – Она уверенно держалась за перекладину, устремив на меня взгляд карих глаз, без вызова, но с любопытством. – Не волнуйтесь, в финале у вас будет другая роль. Это просто ради забавы.

Их представления о хорошем времяпрепровождении казались мне очень сомнительными. Крутиться на маленькой перекладине в более чем двадцати футах над землей казалось верной гибелью. Как ей это удается в расшитых бисером костюмах с длинными шлейфами? Чудо, магия либо и то и другое.

От другой стены помещения прилетел Себастьян – ноги на перекладине, руки вытянуты, на лице широкая улыбка. Мало ему талантов в пластической акробатике, теперь он применяет их в воздухе.

– Легко, видите? Надо просто расслабиться.

– Вы все сумасшедшие, – пробормотала я. – Абсолютно сумасшедшие.

– Нормальность переоценена. – Касси подтолкнула меня к перекладине. – Оригинальность незабываема.

Я взялась за перекладину, но Императрица быстро меня остановила и похлопала по моим ладоням странным белым веществом, которое одновременно было липким и походило на мел.

– Канифоль. Поможет держаться.

– Я думала, что буду держаться только ногами.

– Да, но… – Касси развернула меня и положила мои руки на перекладину. – Вам же нужно взяться и потом перекинуть ноги, правильно?

Я бы предпочла прыгать голой на носу парохода, распевая непристойные песни.

– У вас все хорошо? – прокричал Мефистофель, сложив руки рупором. – Репетиция почти закончена. Гости скоро пойдут завтракать, и мы должны доставить мисс Уодсворт в ее каюту до того, как ее отсутствие заметят.

Я послала ему сердитый взгляд, которого он, наверное, не заметил, поскольку я находилась на высоте дома.

– Вот зануда. Хотелось бы мне посмотреть, как он будет кувыркаться на трапеции.

Касси рассмеялась.

– Только не бросайте ему вызов. Он его примет, а если сломает шею, мы все останемся без работы. А мне нужны деньги.

Я взялась за перекладину, не обращая внимания на влажность, которая, казалось, просачивалась через порошок канифоли.

– Вы на что-то откладываете?

Проигнорировав мой вопрос, она поправила мои руки и показала, как задрать ноги. Мне стало дурно.

– Нет… Я… – Она тяжело выдохнула. – Я поступила неразумно и задолжала.

Я перекинула ногу через перекладину, мое сердце заколотилось по многим причинам.

– Кому-то из вашей труппы?

Касси жестом велела повторить процедуру с другой ногой. Я помедлила, но всего лишь мгновение, надеясь, что она продолжит разговор. Это мне и нужно: информация, которая может доказать, что существует мотив для убийства. Касси помогла мне перекинуть ногу на перекладину и убедилась, что я крепко зажала ее под коленями. Хотя хватка ощущалась надежной, вися вниз головой, я чувствовала что угодно, но только не комфорт. Пол был очень, очень далеко.