Я сделаю тебя иначе - Макс Берман

При мысли о бывшем к горлу подступает комок рыданий.

– Да заебала, – говорю самой себе, – плачешь и плачешь, бу-бу-бу. «Я такая несчастная! »

Очень «кстати» мимо проходит парочка, которая останавливается и крепко обнимается. Это меня вконец выбешивает.

– Вы еще сосаться начните! – кричу я им. – Демонстрируете тут свою любовь! Хуже только люди в метро, которые целуются у всех на виду; хочется им вагон выделить, чтобы они наконец спокойно потрахались.

Я присматриваюсь к паре и узнаю парня: круглое лицо, высокий рост, добрые карие глаза и большие щеки. Сука, это же Глеб!

– Ах ты сволочь! – начинаю вопить я. – Уже нашел новую игрушку? ! Нравится делать больно людям?

– Глеб, это кто? – спрашивает блондинка в сером пальто.

– Никто, – отмахивается бывший.

– Я никто? ! – вспыхиваю я. – Никто? Сказал человек, который был для меня всем! Как ты смеешь, сука, так обо мне говорить?

– Пошли лучше, – лепечет новая девушка Глеба.

Они разворачиваются и идут в обратную сторону. Мне хочется побежать за ними, но я лишь плюю в их направлении и продолжаю прогулку.

– Никто, никто, никто, – повторяю я.

Я сворачиваю в ближайший переулок и, закрыв лицо руками, начинаю плакать. Ну что, Вселенная, нравится наблюдать, как я страдаю? Смотри, наслаждайся! Я ненавижу Тебя, ненавижу себя! Зачем Ты вновь столкнула меня с ним? Теперь мне кажется, что мое сердце проткнули ножом, а затем мечом, следом колом, да и всеми колющими орудиями, которые только существуют.

«На улице тихо, а в моей душе громко» – ха-ха, уже пошли цитаты из ванильных пабликов во Вконтакте. Какая-то муха укусила меня вновь засунуть эту мелкую хреновину себе в ухо. Может, она поможет мне окончательно сойти с ума?

Я делаю глубокий вдох и чувствую, как на мой палец падает снежинка. Я улыбаюсь. Устройство вновь работает! Теперь все будет хорошо, все будет замечательно и… меня резко хватают и тянут за собой.

– Что? Нет! Нет! Отвали! – кричу я.

– Ах, какой дэвущка, – хрипит грязный мужчина с восточным акцентом, – што ти делаишь отна в такой вримя?

– Отвали, сука! – вновь кричу я, но ублюдок закрывает мне рот ладонью.

Спустя мгновение мне вновь становится хорошо и спокойно, а затем ужас охватывает меня с новой силой, как никогда прежде.

– Ни кричи, – шепчет он зловеще, и я морщусь от его зловонного дыхания, – сдилаим дрюг дрюгу приятна и все!

– Нет! Нет! – Я пытаюсь вырваться, но тщетно.

Внутреннее состояние мечется от беспочвенной эйфории до паники. Завидев в стороне группу людей, я вспыхиваю надеждой, что они придут мне на помощь. Но они, испугавшись развернувшейся сцены, убегают. Черт! Трусы! Мне конец.

– Отвали! Сдохни, тварь! – надрываю я горло от безысходности. – Убейся об стену, сука!

Посмотрев ублюдку в глаза, я произношу последние слова и теряю сознание.

9. Макс

Я бегу по залитому солнцем лугу. На небе ни облачка. Трава шелестит под ногами, птички беззаботно поют, а пчелки сексуально пристают к полевым цветам, собирая из их бутонов сладкий нектар. Ко мне подбегает мультяшный кролик и зовет поиграть. Я следую за ним и, вдыхая свежий воздух, ощущаю душевный подъем. Кролик приводит меня к своим друзьям: резвой белочке, веселому медвежонку и задорному ежику – они водят хоровод и напевают незатейливую детскую песенку.

Внезапно над головой вспыхивает молния, и я слышу раскат грома. Небо застилают свинцовые тучи, на землю падают крупные капли дождя. До меня доносится запах жженой шерсти. Перевожу взор на зверюшек – они разожгли костер и привязали к вертелу медвежонка: тот орет в агонии, его глаза вываливаются из глазниц, плоть покрывается корочкой, а виднеющиеся кости обугливаются. Сквозь черный дым, исходящий от тушки животного, я различаю какое-то движение в самом центре возгорания – сердце продолжает биться внутри грудной клетки, пока медвежонок, ослабленный предсмертной мукой, издает последние вопли.

– Приди к нам, Великий Сон! – кричит белочка, воздевая лапы ввысь. – Прими этого медведя, что добровольно принес себя в жертву, и открой нам тайны мироздания!

Раздается очередной раскат грома. Облака рассеиваются, и на небе вырисовывается огромная белая фигура с хоботом.

– Вообще-то я Великий Слон, а не Сон! – ворчит существо. – И нахрена вы медведя убили? Не нужно никого приносить в жертву, просто отправьте сообщение, и я приду.

– О, Великий Слон! – кричит ежик. – Открой нам тайны мироздания!

– Какие еще тайны? – ворчит Слон. – Я специалист по кулинарии! К слову, вы бедного медвежонка неправильно готовите. Надо было его предварительно освежевать. А по вопросам мироздания обращайтесь к Великому Скату. У меня вызов на другой линии, до свидания!

– Вам происходящее не кажется абсурдом? – спрашиваю я зверей.

– Макс, этот бред создал ты, – указывает на меня лапой кролик. – Ты творец своей реальности, хоть всё и предначертано.

– Так, теперь нам нужно расследовать убийство, – важно говорит белочка, обходя костер.

– Разве не вы сами сожгли медведя, чтобы призвать Великого Слона… точнее Великого Ската? – спрашиваю я.

– Опять ты со своими странными разговорами! – возмущается белочка, всплеснув руками.

Животные шагают вокруг места преступления, внимательно осматривая тело и ища улики.

– Элементарно! – заявляет белочка меньше чем через минуту после начала расследования. – Его убил убийца! Дело раскрыто!

– Действительно! – поддерживает кролик. – Где наш гонорар?

– Что бл…? – обращаюсь я то ли к животным, то ли в пустоту. В этот момент лес заполняется водой по самые макушки деревьев, но это никак не затрудняет дыхание. Перед нами появляется Великий Скат.

– О, Великий Скат! – восклицает белочка в благоговении. – Это ты!

– Да, это я, – отвечает Скат, кружа над нами.

– Я люблю тебя! – кричит белка. – Я хочу быть с тобой до конца жизни!

– Я тоже люблю тебя, белочка, но нам не быть вместе, – произносит Великий Скат поникшим голосом, – мы из разных семей. Это запрещено вековыми устоями.