Я сделаю тебя иначе - Макс Берман

– Но любовь может всё! – настаивает белочка.

– Да! – поддерживает ежик. – Давайте все будем вместе: я, белочка, Великий Скат, кролик, труп медведя и ты, Создатель. – Зверек указывает на меня.

– Чего? ! – восклицаю я в недоумении. – Это что такое? Полиамория в сказке? Вы же призывали Ската, чтобы познать тайны бытия или чего-то там!

– Ты так и не понял? – удивляется кролик. – Суть мироздания в любви. Теперь мы познали всё!

Мир начинает рушиться: земля трясется, деревья с корнем вырывает из земли неведомой силой. Мне страшно. Я пытаюсь всплыть, но не могу оторваться от дна, как будто гравитационное притяжение усилилось в разы. Я бегу в неизвестном направлении. Скат преследует меня. С каждой секундой он все ближе. Мне от него не скрыться. Я смотрю налево и вижу огромный текст, написанный зеленым мелом на асфальте: «Пожалуйста, пообщайся со мной».

– Пора просыпаться, Создатель, – говорит Скат, настигнув меня, откусывает мне голову и насаживает ее на свой зуб.

– Ну и воняет здесь, – произношу я, осматривая пасть. – Разве у скатов бывают такие клыки, подобные акульим?

– Здесь возможно всё, – отвечает Скат.

Я оглядываюсь и вижу еще одну голову, нанизанную на другой зуб.

– Эй! – обращаюсь я к голове. – Что тут происходит?

Голова поворачивается, и я вижу лицо Дениса. Собственный крик заставляет меня проснуться.

* * *

Свет. Все плывет перед глазами. Пытаюсь успокоиться и проморгаться – наконец картинка вырисовывается. Я лежу на больничной койке. Интерьер такой же скудный, как в любом медицинском учреждении: обшарпанные стены, трещины на потолке и расколотая плитка на полу – этому месту нужен капитальный ремонт… да и не только этому месту, а всему миру. Поворачиваю голову к окну – раннее утро. Катя сидит подле меня на стуле, таком же ветхом, как и всё в помещении.

– Макс? Макс! – восклицает она, заметив, что я пришел в себя. – Ты очнулся!

– Похоже на то, – прокашлявшись, отвечаю я.

– Черт, я так перепугалась.

– Надеюсь, ты не звонила моей маме – а то она примчится сюда из Франции.

– Если бы ты прямо сейчас не проснулся, позвонила бы!

– Что ж, – усмехаюсь я, – я подоспел в нужный момент.

В палату входит молодой доктор с папкой в руках.

– Рад, что вы в порядке, Максим Игоревич, – говорит он. Катя уступает ему стул, и он садится. – Я ваш врач – Георгий Валентинович. Ну и подкинули вы нам задачку. Мы не знали, что и думать, когда вы к нам поступили.

– В плане? – удивляюсь я. – В первый раз к вам привозят пациента из «Соло»?

– О, нет, – смеется он. – К нам часто поступают… такие, особенно ночью, но обычно нам приходится вытаскивать странные инородные предметы из их…

– Окей, окей. – Я вскидываю руки и энергично машу головой, давая понять, что не желаю слушать продолжение. – Я не такой, как вы могли заметить. Так почему вы не знали, что со мной делать?

– Не могли заключить, в чем, собственно, корень проблемы. Ваши показатели были в норме – очевидно, потеря сознания была вызвана переутомлением. Однако вы не просыпались. Мы подключили вас к электроэнцефалографу и обнаружили это…

Мужчина открывает папку и показывает мне график колебаний мозговых импульсов: амплитуда где-то высокая, где-то низкая, причем разница частая и значительная.

– Эта диаграмма мне ни о чем не говорит, – отвечаю я.

– Это биоритмы вашего мозга за тот промежуток, пока вы находились без сознания. Знаете что-нибудь об альфа, бета, гамма-волнах?

– Это что-то из физики? – Я хмурюсь, безрезультатно пытаясь вспомнить, а затем раздражаюсь на доктора, речь которого пестрит ненужным профессиональным сленгом. – Слушайте, я только пришел в себя. Можете кратко объяснить, что вас смутило?

– Конечно. – кивает Георгий. – Альфа, бета, гамма, каппа, мю, лямбда, тета и дельта – это частоты колебаний электрической активности мозга. Доминирующий ритм зависит от состояния нервной системы. К примеру, бета и гамма-ритмы характеризуют повышение умственной нагрузки и, соответственно, выражаются высокой амплитудой колебаний. Тогда как альфа, каппа, и мю-ритмы связаны с состоянием покоя; амплитуда средняя. Тета и дельта-ритмы возникают во время сна или глубокого расслабления, поэтому частота колебаний довольно низкая. – Всё это врач практически протараторил, из-за чего сути я так и не уловил.

– Можно чуть помедленнее и попроще? – прошу я.

– В общих чертах, график иллюстрирует невероятный феномен: колебания в вашем мозгу прыгают от дельта до гамма-волн с необыкновенной частотой – видите, как скачет амплитуда? Это значит, что вы резко погружались то в состояние покоя, то в состояние нервного напряжения.

– Вы серьезно? – недоверчиво вставляет Катя. – Если внезапно разбудить человека от глубокого сна и заставить его подняться с кровати, а потом тут же уложить его обратно, чтобы он заснул, будет вам такой же график.

– Нет, девушка, – стоит на своем врач, – мозг не способен так стремительно «переключаться» между ритмами.

– А наркотики могут вызвать такой эффект? – спрашиваю я и поспешно добавляю: – Я ни в коем случае не принимал, но… может, мне их подсыпали?

– Нет, Максим Игоревич, мы взяли вашу кровь на анализ, и наркотических веществ в ней не обнаружено.

– Хоть это радует.

– Но поведение вашего мозга до сих пор остается загадкой. – Врач задумчиво прислоняет ручку к губам, опустив глаза на график моей электроэнцефалограммы.

– Слушайте, жизнь в целом – любопытная вещь, – замечаю я. – Я не раз слышал о случаях чудесного исцеления от смертельного заболевания, читал про выживание после падения с огромной высоты и даже видел, как буддистский монах превращает воду в камни. Человеческое тело может многое.

– Может, вы и правы, – кивает Георгий, – тем не менее ваше состояние требует более детального изучения, поэтому я попросил бы вас остаться здесь еще как минимум на пару дней.

– Но я нормально себя чувствую, – протестую я. – И у меня нет ни малейшего желания находиться здесь даже лишние пару часов.