Призмы Шанбаала - Дарья Борисова

– Я знаю, кто твой дедушка, – хмыкнул доктор. – Потрать свое бессмертие не хуже, чем он.

Никто не мог стать моим дедом, и сделать то, что сделал он, но я промолчала, не начиная этот разговор.

– После завтрака физиотерапия, потом до обеда свободное время. Я бы отправил тебя на электростимуляцию, но у тебя хорошие мышцы, так что думаю, не надо тебя залечивать. Если почувствуешь, что нужна дополнительная помощь, скажешь. Перед обедом еще терапия, потом обед, потом небольшие магические консультации. Ты хорошо осведомлена о магическом мире?

– Неплохо, – я небрежно пожала плечами.

– Все равно походишь. Считай, бесплатные курсы перед Академией. И психотерапия.

– Психотерапевт мне не нужен, – я поморщилась. – С головой у меня всё в порядке.

Папа бы со мной поспорил, но он сказал мне никогда никому не верить. Никакая терапия невозможна без доверия. Я уже доверилась Агарь и Белиалу, и ничего хорошего из этого не вышло.

– Не обсуждается. До вечернего осмотра.

Я проводила его взглядом, завернулась в крылья и вернулась обратно на кровать, чтобы перебрать вещи, которые у меня были. С собой я брала исключительно то, у чего был приличный вырез на спине, или что имело застежку сзади. Папе эти кофты никогда не нравились.

Я вспомнила его и нахмурилась, наклоняя голову и занавешиваясь волосами. У папы крыльев не было, но его друзья прятали их с помощью силы, и тогда на спине появлялись две татуировки. Помнится, в детстве я думала, что у всех, у кого на спине тату в виде крыльев, обязательно крылатые. Пока не узнала, что люди наносят такие рисунки ради собственного развлечения. Да и некоторые существа тоже.

Девочка закрыла книгу, поднялась на ноги и вышла. Я показала ей вслед язык, возвращаясь к разбору вещей.

Разложив вещи, я уселась на кровати со шкатулкой в руках. Моя жизнь изменилась, но она оставалась последней связью с папой. Вздохнув, я покрутила ее из стороны в сторону, вновь начиная передвигать деревянные плашки, пытаясь составить узор.

Задумавшись, я передвигала планки уже на ощупь, пока не услышала щелчок. Вначале мне показалось, что это очередная игра моего разума. Я опустила взгляд, покрутила шкатулку из стороны в сторону и медленно толкнула ногтями больших пальцев крышку вверх. Она открылась. Ни скрипа, ни шороха, просто сдвинулась на хорошо смазанных петлях. В воздухе запахло свежим кедром, голова закружилась, на миг я словно потеряла способность здраво мыслить.

Внутри лежал конверт. В мыслях быстро забегали предположения, что там может быть: старая валюта, чье-то любовное письмо, чье-то военное письмо… или какая-нибудь загадка. Конверт был новый, запечатанным серебристым воском. Печать я не узнала. Я знала, что на печатях писем из Загранья стоит профиль Миледи, а у Предела – пять переплетенных роз, как символ единого Пятимирья, Полярис рисует пятиконечную звезду. Но оттиск на воске скорее был похож на витиеватую букву, чем на чей-то знак. Личная печать? Что-то из других времен? Ответа я пока не нашла. Я достала конверт из шкатулки, погладила пальцами, ощущая шероховатость бумаги. С отца сталось бы одной загадкой спрятать другую. Одной рукой я сломала печать посередине, воск испачкал руку, оставляя на коже блестки. Обтерев ладонь о покрывало, я достала наружу всего один лист, заполненный резким угловатым подчерком. Некоторые линии букв были словно два раза обведены, и это напомнило мне классический стиль Загранья довоенной эпохи. Тогда вроде всех так писать учили: папа писал так же, ровными аккуратными буквами, даже не думая о том, что лишние линии прибавляют красоты, но не читабельности. Может это послание от папы? Он сунул мне в руки шкатулку, когда запирал меня в шкаф.

Я уставилась в листок, и медленно пробежалась глазами по строчкам, вникая в прочитанное.

«Обстоятельства иногда изменяются. Не все обещания могут быть исполнены.

Кровью окрашены воды царства подводных гномов, и они играют на инструментах, подобных арфам. Скорбная песнь звучит с уст погибшей богини.

Сквозь решетки на окнах смола стекает на кожу союзницы. Она идет за ключами, указания получены.

Воспоминания сумасшедшей нарисованы на стенах солнечным светом. По ветру бьется пурпурная лента над курганом разящей без промаха.

Семь колон, удерживающих крышу Суда, украдены узурпаторшей. Зелень проросла в глубине сердца спесивой красавицы, влюбленной в героя.

Наше наследство источила морская вода. Мы завещали его не тебе, а общему делу.

Домашний очаг погас навеки, и некому больше его разжигать. Исполин проиграла, хоть щит сверкал васильками, и ярко горела броня.

Ты больше не в безопасности. Черная кровь сбережет не хуже, чем траурный шар.

Помни меня.

И истреби последнего врага – того, что живет в тебе».

Прочитав до конца, а потом перечитав, я осознала, что не понимаю ничего. Я положила письмо на кровать, достала телефон и сфотографировала. Сказалась многолетняя привычка фиксировать все неразгаданные загадки. Повертев его после в руках, я вложила листок обратно в конверт, а конверт – обратно в шкатулку.

Если это и было послание от папы, увы, мои умственные способности он переоценил. Я ничего из него не поняла.

Кабинет физиотерапии встретил меня незнакомыми тренажерами, огромным количеством крылатых существ, и слепым чувством восторга. Спорт я всегда любила, папа поощрял мое увлечение. Он говорил, что всем стоит уметь драться и быть сильным. Когда я только начала разминку, сразу подумала, что это будет моя любимая часть лечения. Инструктор-зверолюд объяснил мне, как использовать странную конструкцию тренажера для крыльев, и я быстро включилась в процесс. Он попытался дать мне еще пару или тройку советов, но то ли ему не нравилось возиться с полукровками, то ли я всему училась слишком быстро, но он оставил меня в покое, занявшись теми, кому явно было сложней, чем мне.

Я вертела головой по сторонам, ища того, с кем можно будет перекинуться парой-тройкой слов, но никого, вызывающего интерес или доверие, не находила. Зевнув, я перешла на беговую дорожку, и продолжила дальше тренировки уже в обычном режиме, и после, приняв душ, выскочила в раздевалку разгоряченная и довольная собой.

Я походила туда-сюда по коридорам, поприставала к медсестрам, разузнавая, что тут есть, а чего нет. Все пути к развлечениям вели к двум местам. Первое – к гостиной с телевизором и, как мне пообещали, бильярдом. Второе – в прогулочную зону, где по словам очень скучающей суккубки, меня ждали деревья, скамейки и возможность посмотреть на жителей других корпусов.