Красное на красном - Вера Камша

– Хроссе потекс всегда вешают трусливым начальникам, – задумчиво произнес Норберт. – Это очень сильное предупреждение. Так делаем мы, так делают вари? ты [71 - Вариты – группа племен, некогда населявших Седые земли. Вытесненные оттуда наступающими льдами вариты поселились на севере Золотых земель, образовав государства Дриксен, Гаунау и Флавион. ], но штаны должны быть мокрые и без хвоста. Кто здесь знает этот обычай?

– Ричард, – прогудел Йоганн, – ты сам думал, кто мог это устраивать?

Ричард думал, толку-то… Норберт и Йоганн ни при чем. Для Арно выходка со штанами слишком груба. Кэналлийцы вместе или кто-то один могли быть Сузой-Музой, но они не подкинули бы улики другому, а если б подкинули, не признались. Похоже, Сузы-Музы в Старой галерее нет.

– На всякий случай, – поднял руку Арно. – Если это сделал кто-то из нас, сейчас самое время признаться еще разок и принять заслуженные поздравления.

– Никто, – шумно вздохнул Йоганн, – но Карл и Луиджи это тоже не могли натворить. Карл – толстый, Луиджи – мелкий.

– И Бласко ни при чем, – выпалил Дикон, – как и Анатоль…

– Тут нужен умный, чтоб думать, ловкий, чтоб делать, и подлый, чтоб подбрасывать остатки Ричарду, – встрял Йоганн. – Норберт мог сочинять, мы могли делать вдвоем, но мы не делали.

– Мы говорим о тех, кто не делал, – заметил Альберто, – а надо наоборот. Я ставлю на Эстебана или Валентина.

– Только не Валентин! – выкрикнул Дикон. – Он же…

– Человек Чести и наследник Приддов, – хмыкнул Паоло. – Тоже мне секрет! Если «спрут» такой замечательный, почему его тут нет?

– Потому что… Он не вправе… Мы обещали… – Дикон осекся на полуслове.

– Вы обещали не прикрывать друг другу спину? – поднял бровь Альберто. – Тогда чего удивляться, что Людей Чести четвертый век колотят. Проклятие, темнотища-то какая!

– А ты думал, Свин пришлет нам свечей и ужин со своего стола? – зло бросил Паоло. – Погоди, скоро совсем стемнеет.

– Альберто, – раздельно повторил Ричард, – что ты имел в виду, говоря о Людях Чести?

– То, что, будь они такие замечательные, Оллар не дошел бы до столицы. Да и после победы тихо было – ни бунтов тебе, ни казней. Так ли уж народ любил Раканов?

– Не больше, чем сейчас Олларов, – вздохнул Паоло.

– Это нельзя сравнивать!

– Да почему, кляча твоя несусветная? ! – фыркнул Арно. – Сравнивать можно все, а времена и впрямь похожи! Только вот Франциска нового нет. К сожалению…

– Сильвестр – умный человек, – заметил Альберто. – Не важно, на ком корона, важно, у кого голова.

– Дорак – негодяй и убийца. Талигойе нужен король Ракан!

– Хороши короли, – протянул Паоло. – В родную страну на чужих копьях въехать норовят.

– Паоло!

– Ричард Окделл!

– К вашим услугам.

– Рихард, Пауль! Не становитесь с ума сходимыми. Сейчас не есть время для дуэль.

– Валентин поступил мудро, но недостойно, – примирительно сказал Арно, – однако я ставлю на Эстебана. Эта проделка совершенно в его духе, а от наглости до смелости – как от каплуна до ворона.

– А зачем это Эстебану? – пожал плечами Паоло. – Арамона его не трогает.

Возразить кэналлийцу никто не успел.

– Ри-и-и-ича-а-а-а-ард! – Голос, раздавшийся одновременно сверху и сбоку, был каким-то странным, вроде знакомым, вроде и нет. И еще он походил на шепот, если бы шепот стал громким, как крик. – Ри-и-и-ича-а-а-а-ард… О-о-о-ок-де-е-е-е-елл… Ты что-о-о, у-у-у-уме-е-е-р, что-о-о-о ли-и-и-и…

– Нет, – разумеется, первым пришел в себя Паоло, – он не умер, а ты где?

– В ка-а-а-ами-и-и-ине, – прошипел голос и тут же поправился: – То-о-о-о е-е-е-сть не со-о-о-овсем, а на-а-а-авер-ху-у-у-у-у… Ка-а-а-ак вы-ы-ы-ы та-а-а-ам?

– Кто ты есть? – Норберт тоже очнулся, но от волнения заговорил как Йоганн. – Мы не знаем.

– Су-у-у-у-у-у-за-Му-у-у-уза, – донеслось сверху, – только я ничего Дику не подбрасывал! Сейчас я предъявлю Свину доказательство того, что я на свободе, а затем объявлю о своей безвременной кончине. С прискорбием.

– Ты кто? ! – крикнул Паоло. – Скажи, интересно же!

– В день святого Фабиана! – хихикнул Суза-Муза. – Холодно там у вас?

– Тебя б сюда!

– Я тут вам ужин собрал. С Арамонова стола. Выпейте за упокой моей души и капитанской заодно! Ричард, лови, спускаю. Осторожно только. Там бутылка, тяжелая… Учти, это тебе за причиненные неприятности. А уж ты там дели как хочешь.

В камине что-то зашуршало, и Дикон шагнул в каменную пасть. Внутри было чисто и холодно, еще холодней, чем в галерее. Капитан Арамона не считал нужным отапливать пустующее крыло, и его предшественники, судя по всему, тоже. Когда-то в аббатстве жило несколько сотен монахов, теперь же все население Лаик, считая слуг, даже в самые «урожайные» на унаров годы едва ли насчитывало сотню, зачем же топить пустые залы?

– Осторожней, – повторил Суза-Муза, и из трубы выплыл объемистый мешок. – Порядок?

Негаданный ужин был тяжелее, чем казалось на глаз, но юноша не сплоховал.

– Поймал… Спасибо!

– Все, безвинные узники, я удаляюсь. Полночь на носу, а у меня дел невпроворот. Счастливо оставаться…

Ричард попрощался, но Суза-Муза не откликнулся, видимо, ушел. Дик поудобней перехватил гостинец и вылез из камина.

– Вот, – сказал он, – наш ужин.

– Который недавно был Арамоновым, – засмеялся Альберто, – но кто же его принес? Беру свои слова про Придда и Колиньяра назад, на них не похоже.

– Это похоже на полное алиби. Ловко, – одобрил таинственного графа Арно. – Нам повезло, причем во всех отношениях. Остальные, надо полагать, легли натощак.

– Ошень удачно выходит, – радостно подтвердил Йоганн, – я есть совсем голодный.

– Тебе б только пожрать! – Арно дружески хлопнул Катершванца по плечу. – Хотя это дело хорошее. Ну и в лужу Арамона сел! Шестеро благородных потомков ввергнуты в узилище по ложному обвинению, а преступник разгуливает на свободе! Жаль, если граф помрет.

– Жаль, – согласился Альберто, – но и впрямь пора заканчивать. Теперь, если Суза не уймется, его Свин за руку схватит. Это или Эдуард, или Юлиус, больше некому.