Тело Папы - Агостино Бальяни

В Риме первым о пакле написал каноник Бенедикт в 1140–1143 годах. Ленты зажигались на Рождество и на Пасху. Рождественским утром папа служил мессу в церкви Св. Анастасии, затем процессия направлялась в базилику Св. Петра. Путь пролегал среди римских древностей, между базиликой Юпитера и Фламиниевым цирком, через арку Грациана, Феодосия и Валентиниана, и выходил на Адрианов мост, «перед его храмом, рядом с Нероновым обелиском и мемориалом Ромула». Дойдя до Ватикана, папа входил в базилику и служил мессу с дворцовым клиром. Перед возвращением в Латеран ему надевали тиару. По пути, «поскольку день краток, а путь труден», служилась станционная месса в базилике Санта Мария Маджоре, во время которой исполнялся обряд возжигания пакли [104 - LC. Vol. II. P. 145 N. 17: «In introitu ecclesie cubicularii alte portant mappulam super caput pontificis. Cum autem intrat presbiterium, mansionarius ecclesie porrigit ei harundinem cum cereo accenso. Tunc pontifex accipit eam et ponit ignem in stuppa posita super capita columpnarum, ad figuram finis mundi per ignem». Ср. : ibid. N. 16–19, 47. ]. При входе в пресбитерий ризничий подавал папе тростниковую палку с зажженной свечой. С ее помощью папа поджигал паклю, повешенную на капители колонн при входе в храм. На Пасху церемония повторялась здесь же, на полу пресбитерия [105 - Верности ради, следует знать, что чин Бенедикта не рассказывает о коронации папы, а ритуал пакли не упоминается ни в одном коронационном чине (ordo coronationis) XII века (Альбин, Ченчо, Лондонский и Базельский кодексы). ].

Отличия от византийского обряда разительны. В папском ритуале есть элементы, подчеркивающие светскую власть и, скрыто, бренность ее обладателя. Маршрут до Св. Петра проходит через памятники императорских триумфов (арка Грациана, Феодосия и Валентиниана), но завершается перед мавзолеем Адриана и мемориалом Ромула. Процессия из Св. Петра в Латеран называется «праздником короны», festum corone. Правда, церемония выглядит исключительно литургическим действом [106 - Libellus de cerimoniis aule imperialis (Graphia aureae Urbis Romae). Cap. 19 / Ed. P. E. Schramm. Kaiser, K? nige und P? pste. Bd. III. Stuttgart, 1968. S. 351: «In militiam ascripti ad exercitum mittantur; et monocrator precelsus ex corona liliorum coronabatur; et puluis mortuorum cum ossibus ante eum ponebatur, et stuppa ad figuram iuditii ante eum incendebatur». Шрамм утверждал, что этот ритуал, о котором впервые и единственный раз говорит «Описание золотого города Рима», заимствован у Римской церкви, ведь пакля при коронации папы сжигается по сей день. Id. Kaiser, Rom und Renovatio. S. 209. Как мы видели, такая трактовка основана на противоположном понимании развития всего ритуала. Graphia, в том, что касается «чудес города Рима», mirabilia urbis Romae, во многом схожа с произведением каноника Бенедикта. Герман Блох не согласен с предложенной Шраммом датировкой (1030). Bloch H. Der Autor der "Graphia aureae urbis Romae" // Deutsches Archiv f? r Erforschung des Mittelalters. Bd. 40. 1984. S. 55–175. Упоминание саркофага Анастасия IV († 3 декабря 1154 г. ) – точка отсчета. ]. Кроме того, и на Рождество, и на Пасху папа играет только активную роль: он поданной ему свечой разжигает паклю. Потому-то символический смысл в основном эсхатологический: зажженная пакля напоминает о конце мира, которому суждено сгореть.

Во времена Бенедикта ритуал пакли в том виде, в котором он использовался в Византии во время коронации, точно был взят на вооружение в западном императорском церемониале. «Книжица о церемониях императорского двора», включенная в «Описание золотого города Рима» (ок. 1145), дает описание, близко напоминающее текст Дамиани: самодержцу (monocrator) «с короной из лилий на голове» показывали «прах и кости, а в предзнаменование Суда сжигали у него на глазах паклю» [107 - Honorius Augustodunensis. Gemma Ecclesiae // PL. Vol. 172. Col. 611–612: «Porro apostolico in Pascha procedente, pharus ex stuppa super eum suspenditur, quae igne succensa super eum cadere permittitur; sed a ministris vel a terra excipitur, et per hoc ipse in cinerem redigi, et gloria ornatus eius in favillam converti admonetur». Это произведение трудно датировать точнее, чем первые десятилетия XII века. Cabrini Chiesa L. Temi liturgici in "Honorius Augustodunensis" // Ephemerides liturgicae. Vol. 99. 1985. P. 443–455. Руперт Дойцский, на которого ориентируется Гонорий, об этом обряде не упоминает (PL. Vol. 170. Col. 25–26). ]. Как и василевс, западный государь, готовясь получить корону, играет здесь пассивную роль, то есть просто смотрит на огонь.

В начале XII века, только в связи с Пасхой, папский ритуал упоминается у Гонория Августодунского: «во время пасхальной процессии над головой апостола (т. е. папы – прим. пер. ) подвешивают паклю, поджигают и дают упасть на него, (ее подхватывают или поднимают с земли служки), чтобы напомнить, что и он превратится в пепел, а славные его облачения сгорят» [108 - При входе в базилику Санта Мария Маджоре папу встречали каноники. Schimmelpfennig B. Die Zeremonienb? cher. S. 374: «Canonici recipiunt cum processione, ipse dat pacem omnibus. Postea incendit stupam super capita columpnarum, que ibi stant». По рукописи Basel. Universit? tsbibliothek. Ms. D. IV. 4. ]. То же говорит Базельский кодекс, актуализирующий информацию чина каноника Бенедикта [109 - Ср. : Ис 40: 6, 1 Пет 1: 24. Lotharius. De sacro altaris mysterio // PL. Vol. 217. Col. 804–805): «De igne quem manipulo stuppae pontifex apponit in choro. In quibusdam basilicis circa medium chori manipulus stuppae super columnam appenditur, cui pontifex ignem apponit, ut in conspectu populi subito comburatur. Per hoc secundum adventum commemorans, in quo Christus judicabit vivos et mortuos et saeculum per ignem. Nam ignis in conspectu ejus exardescet, et in circuitu ejus tempestas valida… Quia qui judicandus venit in primo, judicaturus veniet in secundo. Vel potius… pontifex ignem apponit in stuppam, ne forte qui gloriosus incedit in temporali gloria delectetur. Nam omnis caro fenum, et omnis gloria ejus quasi flos feni». ]. Значит ли это, что ритуал потерял силу? Трудно сказать. Ясно, что, в сравнении с Безансоном, где церемония проходила четырежды в год, римская литургия с самого начала предпочла более сдержанный ритм. Если воспринимать Гонория буквально, возможно, объяснение еще и в том, что папа играет не активную, а пассивную роль: сокращению времени соответствует усиление мотива смирения.

У Лотарио де Сеньи, будущего Иннокентия III (1198–1216), огонь пакли отсылает к Страшному суду и концу времен, но также и лично к целебранту: понтифик зажигает его, чтобы «идущий во славе не радовался мирской славе», потому что «всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цвет полевой». Целебрант здесь активен, но речь идет не только о папе, Лотарио говорит об обряде, совершаемом «в некоторых базиликах посередине хора» [110 - Лотарио де Сеньи. О ничтожестве человеческого состояния. Гл. XL / Пер. И. И. Аникьева // Polystoria. Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе / Отв. ред. М. А. Бойцов, О. С. Воскобойников. М., 2017. С. 308. Трактат написан между 25 декабря 1194 г. и 13 апреля 1195 г. ]. Эти образы Лотарио использовал и раньше в «Ничтожестве человеческого состояния», чтобы осудить бессмысленные украшения в облачении прелатов и подчеркнуть контраст между тем, кто «восседает на троне», и тем, кто «презренно лежит в могиле» [111 - Stephanus de Borbone. Tractatus de diversis materiis predicabilibus. I. VII. 7 / Ed. J. Berlioz. Turnhout, 2004. P. 301: «Notandum autem quod memoria mortis ad multa valet homini, scilicet ad XX. Ideo sententia Platonis est: Summa philosophia est assidua mortis meditatio. Primo, ad humiliationem. Unde antiqui uolentes se humiliare ponebant cinerem super capita sua in memoriam quod cinis essent. Eccl. X b: Quid superbis terra et cinis? ; Gen. XVIII: Loquar ad Dominum meum cum simpuluis et cinis. Audiui quod cum Aristoteles esset propinquus morti quasi laborans in extremis, cogitans de morte, requisitus a discipulis suis quos multa alta docuerat quod doceret eos sententiam bonam quam retinerent, ait: Humiliatus intraui in hunc mundum, anxius uixi, turbatus exeo, inscius et ignarus. Hoc audiui quemdam fratrem predicasse scolaribus asserens hoc se legisse». ].