Адмиралы Арктики - Александр Плетнёв

– Скажите, а какое у вас было прозвище в училище?

– А почему вы спрашиваете? – От неожиданности лейтенант замер и сразу же ответил: – «Волчок». И в школе тоже.

– По фамилии, – понимая, кивнул кэп и улыбнулся, – но и так похож – крутишься, как волчок.

– А у вас? – немного взъелся морпех.

– У меня тоже по фамилии, но не от «черта? », а от «чёрт». Поначалу в школе дрался и нередко доставалось. Потом даже понравилось – «Чёрт» так «Чёрт».

Капитан на секунду замолчал, погружаясь в воспоминания. Затем всё же вернулся к прерванной теме, снова став серьёзным, уточнив:

– Что же касается… то есть мы по умолчанию будем отталкиваться от ситуации, что находимся в прошлом? Мы, по сути, говорим о царской России начала двадцатого века?

Старлей осторожно, но уверенно кивнул, соглашаясь:

– Так точно.

– Так вот, что касается встречи с судном… замечу, с любым судном, включая и российские – практически от любой посудины мы можем просто уйти, то бишь удрать, пользуясь преимуществами РЛС и скорости. Кто тут может быть? В основном поморы, русские и норвежские зверо- и рыболовы. Военные корабли – только российские из охраны и патрулирования охотничьих угодий. Эти – да, могут проявить к нам навязчивый интерес в специфике своих противобраконьерских задач. А нам… нам вообще имеет смысл поднять американский флаг. Вот только не надо на меня так зыркать, будто я родину продал! Сами же говорили: «разведки мира… душу дьяволу… тыры-пыры»… А так – никакого внимания к России! Огромный, диковинный корабль с красной надстройкой – исключительно заокеанский.

– А зачем нам и от российских судов скрываться?

– Не скрываться, а… но опять же перефразируя вас – мы весьма лакомый кусок. Нас с таким же успехом могут взять в неприятный оборот не только просвещённые мореплаватели и их европейско-заокеанские коллеги, но и российские деятели. Среди которых немало далеко не патриотов, корыстолюбцев, продажных чинуш, да и просто дураков. А мне не улыбается идти в безоговорочное подчинение к подобным типо? м. Хочется сохранить, так сказать, творческую независимость. Так не лучше ли объявить, что мы русскоязычные выходцы из Америки, вознамерившиеся помочь альма-матер в плане промышленных разработок и технических новинок? Но на своих условиях, а не по прихоти недалёкого самодура, который сдуру, извините за тавтологию, прикажет забивать нашим «атомным микроскопом» гвозди. Вы понимаете, о чём я?

Старший лейтенант задумался, изображая на лице работу мысли и умозаключений. Поначалу на вид даже согласился, но потом до него дошло:

– Но ведь в таком случае мы не сможем выступить в роли…

– Кассандры?

– Ну, типа того. Если мы предстанем как просто технические новаторы, не обозначив, откуда мы и кто, нам никто не поверит. Не поверят в то, какие потрясения ждут страну… И ничего не изменить.

– Революция? Поддержать царскую власть?

– Да при чём здесь царь! Жертвы. Война. Да и чем лучше всякие «бронштейны» и прочие «швондеры».

– И то верно. Но это хорошо, что вы вне политики. Военные так и должны. Вот и я бы не хотел влезать в политические дебри, – капитан примолк, почёсывая подбородок. – Попытаться можно. Если осторожно. России вообще бы в «Антанту» не влезать…

– А если и влезет… – запальчиво встрял лейтенант, – согласен, что технически раскачать царскую Россию будет непросто и не быстро. Я мало что помню из Первой мировой, но был Брусиловский прорыв и окружение армии Самсонова, а у нас тут два десятка современных радиостанций – наладить взаимодействие армий, вломить немцам. Глядишь, и спокойней всё пройдёт с революциями и гражданскими смутами.

– Как у вас всё быстро, – остудил капитан и быстро согласился: – Хорошо. Завтра я дам команду подвахтенным – просмотреть электронные носители и печатную библиотеку, как по истории, так и всё, что есть в техническом плане. У нас там журнальчики ещё с советских времён, вплоть до «Техники – молодёжи». Ещё бы неплохо поднять личные дела членов экипажа на предмет, какими ещё профессиями и навыками они владеют. Хотя с этим, пожалуй, стоит подождать.

– Почему?

– А представьте, как глупо все эти меры будут выглядеть, если вдруг завтра всё вернётся к прежним… м-м-м, характеристикам? Поэтому прежде и непременно надо определиться, что вокруг нас – куда нас, сударь, к чёрту занесло, цитируя одну песенку.

Выработать общую стратегию. Однако приоритетным я считаю сохранить судно, знания, специалистов, людей для будущего страны. При любой власти. Не продажной, естественно. А в политику бы постарался не вмешиваться, никого не предупреждая, не советуя. Как бы хуже не наделать.

– Вы меня извините, Андрей Анатольевич. Вам с высоты ваших лет, конечно, видней. Но мой жизненный опыт учит, что не выложившись по полной, не получишь нужной отдачи. Полумеры и приведут к полурезультатам.

– Красиво. Примем к сведенью и подумаем, – капитан, уже не скрываясь, позёвывал. – Однако, молодой человек, давайте закругляться. Мне с утра вести «Ямал» по не самым лёгким льдам, и надо выспаться.

Старший лейтенант хотел обсудить ещё несколько вопросов, но капитан встал из-за стола, всем видом давая понять, что вести беседу больше не намерен. Уже в коридоре морпех вдруг вспомнил:

– А откуда у вас американский флаг?

– Туристы. У нас кого только не бывало. Часто подарки оставляют. Вот какой-то америкос в прошлом году ещё ничего лучше не нашёл, как сделать полосатенький презент со звёздочками. Теперь пригодится.

* * *

Метку на экране РЛС могли бы принять за средних размеров айсберг, если бы спустя некоторое время наблюдений и расчёта не определили, что объект имеет угловое смещение. «Неизвестный» шёл примерно пятиузловым ходом, выдерживая курс на норд-норд-ост.

Через некоторое время точка на радаре стала сползать левее.

– Сменил курс, – доложил вторпом.

– Рассчитайте дистанцию, скорость, курс, расчётное время перехвата. Идём на сближение, – приказал Черто? в, тихо позабавившись над своим «расчётное время перехвата»: «Прямо военная операция! »

Льды уже были «одногодки». Здоровенная ту? ша «Ямала» словно не замечала этого полуметрового покрова, легко и уверенно перемалывая его на среднем ходу. Даже не вздрагивая. Как по воде.

Расчёт дистанции на РЛС сокращался равно скорости атомохода.

В рубку поднялся старший лейтенант (сам просил предупредить его, если случится что-нибудь неординарное). Негромко поздоровался, стоял, зевал с помятым лицом в сторонке, на удивление не задавая вопросов.