Штурм бункера - Дмитрий Володихин

А ее Улле тем временем продолжал:

– Между тем я не последний человек в мире поисковиков. Кое-кто, моя совершенная ваза эпохи Мин, списал меня со счетов, но я все еще кое-что могу. И я докажу тебе: Улле Густавссон ничуть не хуже твоих знаменитостей… Улле Густавссон чего-то стоит в этом мире.

Су потянулась было погладить его, пробормотала: «Какая ерунда, я…» – но он отстранился.

– Послушай, послушай, моя живая драгоценность…

Такая у них игра: она болтает с ним на хламерском, с неприличными словечками, он с ней – на высоком поэтическом, даже, по его признанию, перед свиданием перетряхивает словари, ищет выражения покрасивее… Хотя в жизни у них все наоборот.

– …Я хочу взять бункер. Я нацелен на хабар… определенного рода.

Он улыбнулся заговорщически.

Мужчины! Никакой серьезности.

В ней – совершенно невовремя – проснулся деловитый профессионал:

– Что за бункер?

– Бункер «Берроуз», моя госпожа.

Су несказанно удивилась.

– Да ведь он пройден вдоль и поперек. Семь долговременных экспедиций! Несчитанное число черных поисковиков!

Он улыбнулся так, словно вышел с ней на татами, бросил ее и лежит сверху, радуясь явной победе. Иппон у него, леди и джентльмены!

– Кое-чему я у тебя научился, живая легенда. Или, вернее, кое-чем увлекся под твоим влиянием.

Кажется, он поймал ее ошарашенный, непонимающий взгляд. Полный иппон, мужчины такое ценят в отношениях…

– Одна твоя статья, очень старая, о том, как строили ринхиты. Одна статья Разу, как и где ринхиты устраивали архивы. И еще одна, совершенно забытая, по-моему, некоего русского, Antonoff, даже не статья, а так… какой-то otchiot. Знаешь, если внимательно читать статьи, ты начинаешь понимать, где можно отыскать то, что до сих пор не нашли семь долговременных экспедиций и целое море ушлых ловкачей вроде меня самого.

А ведь, пожалуй, он это всерьез. Трудновато остановить мужчину, когда он вбил себе в голову великий хитрый план.

– Это неизбежно?

– Да, моя госпожа.

Она должна была сказать нечто важное. Нечто, способное остановить его. Он не должен идти туда. Это неправильно. Это в высшей степени неправильно. Но какие слова стоило бы ему сказать? Вернее, какие именно слова она обязана сказать?

Обязана?

Подумала и растерялась.

Сказала другое. Деловым тоном. Как живая легенда марсианской археографии, которая желает быть полезной своему… своему… кому?

Спросила:

– Кто с тобой идет?

Он перечислил.

– Пять мужчин и две женщины. Из них я знаю только троих, и все трое – поганая компания. Трак – опасная дрянь, Крис Фрост – беспощадная дрянь, Браннер – непредсказуемая дрянь. Вернее, предсказуемо дрянная, жадная, хитрая дрянь.

– Все твои бывшие… – ответил он почти безразличным тоном.

– Нет. Крис… никогда… Он только ухаживал, он пытался, но…

Су замолчала. Какая, в сущности, разница, кто и что пытался миллионы лет назад? Не то, не то, всё не то.

Наконец она нащупала действительно важный вопрос… пусть и не самый важный:

– Когда?

– Прямо сейчас. За мной придет марсоход.

– Сюда?

– Нет, моя прекрасная дама. Они ничего не знают и не узнают о тебе, о нас с тобой. Марсоход придет на адрес по соседству. Точнее… прости… я… он уже ждет меня. Минуты три как.

Она попыталась успокоиться. Она должна что-то сказать. Она должна ему помочь. Помочь…

– Секундочку! У тебя найдется секундочка, облезлый джентльмен?

– Нет. Но для тебя – да, моя радуга.

Она принялась искать на инфобраслете тот самый файл, который стоил, наверное, целое состояние, источал запах неприятностей и действительно мог пригодиться ее Улле, если припрёт. Наверное, мог бы пригодиться, раз там у него будет сам Трак. Хотя хорошо бы не сунул Бог Улле в такое дерьмо, чтобы пришлось всё это применять.

Копаясь, неожиданно поняла, что именно следует ей сказать. Наверное, вот что: «Улле, чертов Седой Петух, мне наплевать на то, кто ты такой. Продавец, и очень хорошо. Просто отлично! Я тебя люблю, я буду твоей женой, только останься рядом со мной, идиот, только никуда не уходи. Мне не нужно твоей славы, твоих денег, твоего статуса или что ты еще там хочешь загрести по итогам тура в преисподнюю… Мне ничего этого не надо, Улле, мне нужен ты, ты, ты, и точка. Давай будем вместе, тупой анархист! Зачем эта вся твоя бравада? »

Поняла и сама удивилась: к чему? Почему? Наивно, как у девочки с ее первым парнем… Нет? Такие вещи нельзя говорить быстро, вот прямо сейчас. Их тщательно обдумывают. Может быть, потом… чуть погодя… Нет, надо сейчас, сию минуту! Только это остановит сумасшедшего упрямца! Но у нее так мало времени… У нее, как видите, совсем нет времени. Все так неожиданно… Все слишком неожиданно…

Только что ей было тепло и уютно. Преддверие любви – очень комфортное место. Но за дверями-то – огонь, и он заберет тебя всю, с потрохами, он опалит тебя, он заставит тебя служить себе, он… Ты опять будешь ждать, когда, когда, когда, когда твой возлюбленный окажется рядом. Ты опять станешь сходить с ума от того, что он рядом не все время. Ты опять начнешь искать тонкие моменты в его словах и интонациях: пылает ли он, как я? Не охладевает ли? Ты опять будешь вести с ним бесконечные мысленные диалоги – когда его нет – и не помнить своих реплик в диалогах, когда он есть. Твоя душа вновь научится кричать, твое тело станет раскаленной лавой…

Франсуаза Ледрю никогда не умела любить вполголоса, вполжа? ра. Любить – так наотмашь, гибельно, как подбитый бомбардировщик в последнем пике.

И она немножечко испугалась. Любовь в пятьдесят? Какая-то последняя робость в ней отвернулась и в трепете загородилась отчаянным безнадежным жестом: отсрочить бы неизбежное… пусть душа им наполнится, пусть душа им запылает, этим самым неизбежным… Но не с места в карьер. Не вот так быстро.

Су сказала всего лишь:

– Сейчас тебе на почту кое-что придет. Прочитай внимательно. Особенно последние слова и цифровую последовательность за ними. Выучи наизусть эти слова и цифры. Чтобы запустить код, достаточно простого кибер-транслятора. Того же инфобраслета хватит. Ты понял меня?

– Да, княгиня зари.

Он начал одеваться.